Она фыркнула, осознав, что первым подумала на Карла, но он совершенно точно был убит и похоронен. Тогда кто? Аслак? Он исчез, но она была уверена, что это как-то связано с отцом. Может, они задумали это вместе? Вряд ли. Как насчет сварливой жены? Нет, как ни странно, Руна была уже не так воинственна, как в начале этого злосчастного визита, и предпочитала возиться со своими детьми. Ее мысли вернулись к Вёлунду. Может, это все-таки он? Он рассказывал ей, что отец обращался с ним не очень хорошо, но настолько ли, чтобы убить? И зачем тогда он убил Карла?
Она взглянула вверх, и на мгновение ей показалось, что она видит лицо обитателя Речного хутора в каждой небесной точке. Эта мысль ее позабавила. «Они все смотрят на меня».
Хельга глубоко вздохнула и повернула к дому. Остальные мысли подождут до завтра.
Когда она проснулась, люди уже сновали по дому, двери распахивались со скрипом и закрывались со стуком, и она слышала, как ее мать распекает Аглу на другом конце дома. Даже сквозь дымку сна она, кажется, могла довольно точно оценить, насколько влипла вдова Карла – пока еще не сильно, но угроза нарастала.
– Хельга! Не притворяйся, корова ленивая! Я знаю, что ты проснулась.
«А если бы я не проснулась раньше, так ты бы меня сейчас подняла». Она перекинула ноги через край кровати. Дыхание утреннего воздуха обожгло ее голень, и синяя кожа Карла – его волосатые ноги, бледные и белые, холодные на ощупь, – промелькнула в ее памяти. Она поежилась, но отогнала воспоминание. «Мертвее, чем есть, он уже не будет».
– Давай! Нам нужна подмога. Солнце ждать не будет, а у нас еще куча работы.
Ее руки и ноги казались тяжелыми, а голова пульсировала в такт сердцу. Хельга неохотно натянула рубаху и повязала передник на талии. До нее донесся запах мяса – богам требовалась жертва. «Они, сволочи, едят лучше меня». Она не могла не подумать об этом в глубине души. Уннтор, должно быть, проклинал свое семейство за то, что оно творило с его стремительно уменьшающимся стадом.
Хильдигуннюр выдала Агле ложку длиной с ее предплечье и поставила помешивать кровь в огромном корыте.
– Твой отец зарезал четырех ягнят. Боги расскажут нам правду – или я никогда ничего у них больше не спрошу. Принимай работу у Аглы, девочка, у нее уже руки болят.
– Не надо, я в порядке, – сказала Агла, но Хельга видела, что она едва справляется. Не то чтобы это ее удивило: судя по россказням Карла об их хуторе, утруждать руки ей не приходилось.
– Знаю, но девицу нужно занять работой. Оставь ее в покое – и она пойдет крутить хвостом перед людьми Сигмара.