– Подходит, – пробормотала Хельга и проскользнула в калитку, стараясь, чтобы та не скрипнула. – Подходит.
Он подозрительно выглядел, он убегал, и что-то подсказывало, что он умеет обращаться с ножом. Но зачем? Если все из-за того, что Карл был немножко засранцем, значит, это мог сделать каждый. А Бьёрна тоже он убил? А как насчет Аслака? Если Руна когда-то была невестой Карла, это объясняет, почему она подралась с его сестрой. Может, Аслак убил Карла из страха или ревности? Но кто тогда убил Бьёрна? Тири? Сигмар? Люди Сигмара? Или кто-то другой? Неужели она опять перебрала всех? Кто последним говорил с Бьёрном – и почему он ничего не рассказал?
Хельга кусала губу, пока боль не стала невыносимой. Слов у нее не было – только отчаянное рычание. Остановившись на полпути к вершине холма, она обернулась и посмотрела вниз.
Перед ней лежал Речной хутор: дом, дворовые постройки и забор; река ловила ночное небо и отражала для нее. «Все выглядит так мирно», – подумала Хельга.
И медленно, очень медленно огонь ее ярости угас, и откуда-то изнутри поднялась стальная целеустремленность.
«Пора это изменить».
Гита придвинулась к матери.
– Когда это кончится? – прошептала она голосом, еле слышным в общем гомоне.
– Когда заснут последние двое мужчин, – ответила ее мать сквозь стиснутые в улыбке зубы. – А теперь наведи красоту.
Она снова обратила внимание на умело поддерживаемый и направляемый Хильдигуннюр разговор между двумя здоровяками-хуторянами и шведом.
– Что – для этих старых пердунов? И не подумаю!
Гита и моргнуть не успела, как мать вцепилась в ее запястье похожей на клешню рукой и сильно потянула. Незаметным движением Агла сместилась назад, так, чтобы ее не было слышно. Почти беззвучно она прошипела:
– У тебя нет выбора. Ты не будешь изображать из себя принцессу. После всего, что я для тебя сделала, не смей обращаться со мной, как со служанкой. – Она обернулась, вывернула и сжала запястье Гиты и взглянула в искаженное болью лицо девушки. – И не смей реветь – я потратила свои лучшие краски, чтобы твои глаза сегодня выглядели красиво. Твой отец умер, поняла меня? Умер. Некому больше отпугивать от тебя людей, и никто не будет взымать то, что тебе, по-твоему, должны, так что лучше учись быть женщиной прямо сейчас. И первый урок: как милое личико помогает в скучных разговорах. Ты меня поняла?
Когда Гита кивнула, широко раскрыв глаза, Агла отпустила ее.
– Хорошо. Иди и налей себе выпить. – Она посмотрела, как девушка растирает запястье. – Иди.
Хельга смотрела, как Гита поспешно уходит, сгорбившись под тяжелым взглядом матери, и пододвинулась ближе к бочке с водой. Конечно же, девушка пошла прямо к выпивке. «Расставляем сеть». Хельга отвернулась, чтобы никто не увидел, как она натягивает на лицо добродушную, приветливую маску. Глядя на Гиту, она казалась доброй и сочувствующей.