«Это их точно заткнет». Хельга увидела, как выпучивают глаза люди Сигмара. От удивления? От смеха? От ярости?
Стоявший рядом с Хильдигуннюр и Уннтором швед медленно обернулся.
– Кто это сказал? – последовала умело взятая пауза, а когда Аслак хотел заговорить, он добавил: – Я думал, детишки уже легли баиньки?
Мужчины расхохотались, а Хельга заметила за спиной Сигмара лицо матери. Оно выражало легкую досаду. «Ты сама бы лучше не справилась, так ведь, мама?»
– Добрые слова, – сказал Аслак. – Но это все, что есть у стариков.
Охи и возгласы мужчин: это вызов.
– О, щеночек растявкался, – сказал Сигмар. – И он, конечно, прав.
Если бы Аслак понимал, что делает, то посмотрел бы на лица собравшихся шведов. «Их все это забавляет».
– Добрые слова, добрая шерсть, добрые женщины.
Хельга почувствовала мимолетный укол совести. Она раззадорила Аслака, указала ему дорогу, но, может, она недооценила шведа?
– Я тебя, как девку, на спину повалю, – зарычал Аслак.
– Да неужели? – Тон Сигмара изменился. Он больше не говорил с комнатой – он устремил взгляд на младшего сына Хильдигуннюр. Аслак шагнул вперед, и вокруг него, как по волшебству, расчистился круг. Малейшее движение – Уннтор сместился в сторону забияк, но остановился. Легчайшее прикосновение к его плечу – лишь на миг – и Хильдигуннюр тут же отступила назад. Хельга нахмурилась. Почему ее мать позволяет Аслаку драться с Сигмаром?
«Она тоже не знает, кто убийца, и создает напряжение.
Мы играем в одну игру».
Почему-то это совсем не обрадовало Хельгу, но у нее не было времени на раздумья. Аслак взревел и бросился на шведа, который легко увернулся и влепил молодому человеку сочный подзатыльник.
– Я не упал, – сказал швед.
– Пока, – рявкнул в ответ Аслак. На этот раз он подходил осторожнее, широко расставив руки. «Вряд ли ему везло в борьбе с братьями, но он учился, глядя на них», – подумала Хельга.
Быстрая попытка захвата, но Сигмар снова нанес стремительный удар, на этот раз по вытянутой руке Аслака, и молодой человек отступил, сжимая запястье и морщась. «Он бил туда, где больнее всего». Хельге было так просто представить, как Сигмар склоняется над лежащим Карлом и делает надрез тонким ножом.
– Я все еще не упал, – повторил Сигмар, на этот раз громче.
– Заткнись, трус! – В этот раз Аслак подходил еще медленнее, но держал руки близко к телу, а не вытягивал; он готовился ударить Сигмара, с каждым шагом приближаясь на дюйм.
Швед наблюдал за ним с улыбкой на лице.
– Ты что, ждешь, когда я от старости на пол свалюсь?
Два шага – и Аслак кинулся на него. Но вдруг отлетел назад и вверх, и не по своей воле. За грохотом его падения последовало «О-о-о» гостей; Аслак пыхтел, пытаясь перевести дух.