Черноволосый мужчина был мрачен, сплошь острые углы и ярость:
– Не смей позорить мое имя, когда гостишь в чужом доме.
– Но…
– Никаких «но», – рявкнул Карл.
– Да смешно же было, – сказала Хильдигуннюр.
– Мама, – процедил Карл сквозь стиснутые зубы, – не лезь.
Он повернулся к Гите.
– Иди проверь лошадей, – он остановил ее гневным взглядом, – и веди себя достойно.
На другом конце дома Хельга старалась не привлекать к себе ничьего внимания. Спустя пару мгновений за Гитой с грохотом захлопнулась дверь.
Какое-то время все молчали.
– Ну что, – сказала Хильдигуннюр, нарушив тишину, – зато мы точно знаем, что она не подменыш.
Гримаса Карла переплавилась в подобие улыбки.
– Это у нее от матери.
– Ну нет! Она упряма, точно камень, а я не такая. Я очень смирная, – сказала Агла.
Хельга заметила, как Уннтор подавился смешком за спиной Карла.
– Ты – нет, – сказал Карл. – Ты споришь по любому поводу.
– А вот и нет!
– А вот и да.
– Заткнись, старик, – я очень смирная!
– Карл, перестань ее дразнить, – сказала Хильдигуннюр. Сердце Хельги ушло в пятки, когда к ней повернулась сначала мать, а потом на нее обратили взгляды Карл и Агла. Ощущение было не из приятных.
– А теперь познакомьтесь с нашей Хельгой – она у нас поселилась года через два после того, как ты уехал, и могла бы быть тебе сестрой, если б не была умнее и красивее. Мы не отпустим ее, пока сможем.
Карл приветственно кивнул.
Агла оглядела ее, словно она была лошадью, и, кажется, ничего интересного не нашла.
И вот Хельга снова стала невидимкой.
– Ну что, дать вам чего-нибудь поесть, или вы вместо этого еще поругаетесь?
Несмотря на шутливый тон Хильдигуннюр, Агла уставилась на своего супруга, и Хельга, попытавшись разглядеть в ее лице шальную искорку, улыбку или хоть какой-то знак любви, не увидела ничего.
– Да, спасибо, – сказала Агла, и Хильдигуннюр одарила Хельгу взглядом, вполне заменявшим команду. Двигаясь механически, она вытащила из-под боковых лавок деревянные миски и наполнила их тушеным мясом. Пар плясал возле ее рук, обдавая кожу жаром. Она ухватилась поудобнее и заторопилась к столу, где Агла уселась рядом с Уннтором. Хильдигуннюр уже исчезла, но Хельге не нужно было видеть свою мать, чтобы знать, что та будет работать там, где точно пройдет Гита. Она остановит ее на пару слов, потом наклонит голову, поднимет бровь, заговорщически оглянется, чтобы убедиться, что шутка слышна только им, – и Гита тут же проглотит смешок, и в глазах ее сверкнет бабушкин задор. Хельге почудился за плечом мудрый, наставляющий голос матери. Вовремя сказанное слово спасает от множества бед.