– И почему вы не сказали нам утром?
Йорунн посмотрела на отца и тихо сказала:
– Потому что тогда бы вы подумали, что это мы виноваты. Если те, кому он задолжал, на самом деле отправили кого-то, кто крадется в ночи, мы все равно бы его не поймали.
Уннтор нахмурился, но промолчал.
– И насколько надежны эти сведения? – спросила Хильдигуннюр.
– О, в высшей степени, – ответил Сигмар. – Мы покупаем и продаем. Люди из кожи вон лезут, рассказывая нам правду, чтобы мы возвращались снова и снова.
Уннтор посмотрел на него, потом на всех остальных, сидевших за столом. Подумав, он медленно произнес:
– Думаю, это возможно. Было…
Послышался звонкий шлепок, вскрик боли, потом яростный вопль и тонкий голосок, кричащий: «Ма-а-а-а-а-ама!»
Все головы разом повернулись к Браги, который всхлипывал, лежа на полу, и его сестре, бежавшей к Руне. Стоявший над упавшим мальчиком Вёлунд сжимал что-то в кулаке. Вместо слов из его глотки вырывался громкий гул, похожий на треск расколотого дуба.
Тири немедленно вскочила и кинулась к нему.
– Вёлунд!.. Ты что делаешь?
Мальчик повернулся и увидел подбегающую мать; мясистая рука выстрелила вперед, и он оттолкнул Тири так, что ее развернуло. Бьёрн с криком поднялся и бросился на сына, но когда он схватил Вёлунда за руку, тот принялся вырываться, снова и снова крича во все горло:
– Мое! Мое!
– Я только хотел посмотреть, – рыдал Браги, цепляясь за подол матери. – А он злюка! Он меня стукнул!
– Я знаю, сладенький, – сказала Руна, утешая малыша. – Мы потом про это поговорим, ладно?
– Выведи его! Сейчас же! – крикнула Хильдигуннюр, перекрывая шум, и Бьёрн злобно зыркнул на нее.
Мальчишка заходился в истерике, орал и бился в отцовских руках, пока Бьёрн, раздраженно кряхтя, не заехал ему локтем в грудь, заставив Вёлунда согнуться, задыхаясь от боли.
В его руке блеснуло что-то серебряное.
– УБИЙЦА! – кричала Агла так же громко, как Вёлунд, но куда пронзительнее.
Когда Хельга обернулась к ней, то сразу и не узнала: лицо ее было багровым от злости, с раздутыми ноздрями и выпученными глазами. Она казалась существом из Тролльхейма. Костлявый палец, выставленный вперед, насколько это было возможно, указывал на Вёлунда, схваченного отцом.
– УБИЙЦА! – снова проскрежетала она, и Гита, прищурив глаза, поднялась с места.
С руки мальчика свисал амулет Карла – серебряный молот Тора.
– Отдай! – сказала Гита, устремившись к нему.
– МОЕ! – снова проревел Вёлунд и отдернул руку. Гита нырнула за болтающимся талисманом, но достался ей только удар коленом в живот.
Бьёрн рывком сбил Вёлунда с ног и стал отходить назад, волоча завывающего, колотящегося мальчишку к двери.