– Мое! – отчаянно выкрикнул тот. – Мое!
Бьёрн локтем распахнул дверь и вытащил сына наружу. Как только дверь закрылась, Агла накинулась на Тири.
– ТЫ! – прокричала она. – Ты должна нам виру за твоего полудурка-сына! Он убил моего мужа!
– Заткнись, ты, морда кобылья! – выплюнула Тири, не дрогнув даже перед лицом разгневанной Аглы. – Ты понятия не имеешь, что несешь! Вёлунд никого не убивал – он и нож-то держать не умеет!
– Это он! Это он! – визжала Гита так же яростно, как ее мать.
Хельга наблюдала, как за столом разворачивается другой разговор, бессловесный, но напряженный. Руна по-прежнему не отрывала глаз от Йорунн, упрашивая ее, требуя чего-то – внимания? Но тщетно.
– Хильдигуннюр! – взмолилась Агла. – Ты видела мальчишку – он полон злобы! Он опасен!
Ее лицо вытянулось и исказилось от боли.
– Мы никого не признаем виновным под моей крышей, пока не будем в этом уверены. – Голос Хильдигуннюр мог бы заморозить озеро. – Я не видела ножа. Я не видела крови. Мальчик мог подобрать амулет с пола. И спроси себя – мог ли он задумать убийство? Может, его мать права и он безобиден? – Она взглянула на Тири и кивнула головой в сторону двери, словно приказывая: иди к своей семье.
Перед глазами Хельги промелькнуло воспоминание: Вёлунд с топором в руках, так похожий на отца.
«Я расколол бы твою головенку».
Не может причинить вреда? Бьёрн с трудом одолел дикую силу своего сына. Не хочет, да – но не может?
Агла села на место, но все еще выглядела как готовая к прыжку волчица. Чуть помолчав, она сказала:
– Откуда ты знаешь, Тири? Откуда ты знаешь?
Тири остановилась на полпути к двери. Обернулась и посмотрела прямо на Аглу.
– Я его мать, – сказала она. – С ним нелегко, и он не идеален, но он мой сын. – Она не повышала голоса, но слова ее звучали веско: – Мой муж сказал мне, что это, – она указала на притихших гостей за столом, потом взметнула руку к потолочным балкам, – семья, и что семья – это самое важное.
Похоже, она хотела добавить что-то еще, но переборола себя.
Когда Тири вновь повернулась к двери, та открылась и вошли Бьёрн с Вёлундом.
Агла открыла рот, но пронзительный взгляд Хильдигуннюр утихомирил ее.
– Он успокоился, – сказал Бьёрн. – И я знаю, о чем ты думаешь, Агла. Ты думаешь, что это он сделал. Но я могу тебе поклясться, – он посмотрел прямо на нее, – что мой сын не убийца. Наверное, он просто подобрал амулет.
– С чего ты взял? – резко спросила Гита.
Голос Бьёрна не изменился, не стал громче. Он, подумалось Хельге, звучал устало и печально.
– С того, что порезы были ровными, в нужных местах. Это сделал кто-то, кто знает, как обращаться с ножом. – Он потер свою левую руку и поморщился, а потом продолжил терпеливым, успокаивающим тоном: – А мой сын сильный, это правда, но если бы это сделал он, то Карла мы бы просто не узнали. Он едва понимает, за какой конец ножа браться, да и то каждый раз подсказывать приходится.