FERA. Апокалипсис: охотник (Тихий, Зайцев) - страница 44

За счет ритуала я призвал свой тотем, получив в обмен на боль трансформации кошачье зрение, увеличившуюся силу, регенерацию. Правда, внешность мажорного красавчика немного пострадала. Зубы превратились в набор клыков, а на кончиках пальцев появились солидные когти.

* * *

— Мое почтение, преподобный, — трехдневная небритость, усталые глаза и помятая одежда выдавали в говорящем человека, который в дороге уже давно. А легкий запах перегара и сигарет говорил, что ничто человеческое ему не чуждо.

— Брат Иезекииль?

— А что, не похож? Или вы, падре, ждали мальчика-семинариста? — губы путника растянулись в ядовитой усмешке.

— Я ждал кого-то, более соответствующего заповедям.

— А где там сказано, что верующий не может отдохнуть от трудов праведных?

— Разве алкоголь и сигареты это отдых?

— Для кого как, падре.

— Не буду спорить, не буду спорить. Вы, наверное, устали с дороги, — священник явно пребывал в растерянности от такого гостя.

— Падре, мне нужна комната, душ, пара бутылок хорошего вина и чтобы кто-то встретил мой багаж. Часов через пять я буду готов к разговору.

* * *

На легкий стук никто не отреагировал, и священник решил проверить, как там гость. Первым делом взгляд зацепился за небрежно брошенные бутылки из-под вина. А в следующий момент глазам падре открылась картина, поразившая старого священника, в свою бытность служившего военным врачом. Вся спина стоящего на коленях и молящегося человека была испещрена шрамами. Крупные валики рубцов от бичевания, раны от порезов, заросшие пулевые отверстия — все это было густо покрыто татуировками с отрывками из священных текстов и изображениями святых символов. Кого же прислали братья по его запросу? Неужели они поверили и это кто-то из настоящих учеников монсеньора?

А тем временем его гость негромким голосом выводил далеко не самую известную молитву:

Et cum tes, hábitu ut fulgur gladium meum,
Et arripuerit judicium manus mea
Et dabo ultionem meam super inimicos meos instruis
Et retribuet mihi, qui hase
Domine, suscipe me in dextera manu tua
Et apud me tuum numerare sanctorum

— А, падре, вы уже здесь. Я как раз закончил.

— Не хотел мешать, а все эти отметки…? — на этих слова путник прошелся пальцами по надписям на своей груди. — Laudare, Benedicere, Praedicare.

— Не все бесы легко изгоняются. Думаю, вы уже поняли, что я из Псов Господних, — пальцы вновь начали бег по груди и остановились напротив сердца, где был изображен оскаленный ротвейлер с горящим факелом в пасти.

— Это сложно не заметить.

— Рассказывайте, падре, зачем вам потребовался не просто экзорцист, а кто-то из личных учеников монсеньора де Лас Касаса.