– Пошла вон отсюда, – сказал спокойно и членораздельно.
Дуся распахнула глаза – ей только что предложили чаю с пряниками! Откуда же вдруг такая немилость?! Все было чин по чину, к разговору даже не приступали…
– Василь Никитич…
– Вон пошла! – разорался Конник. Завелся с полуоборота, слюной забрызгал: – Чтоб духу твоего в городе не было! Узнаю, что еще раз с Костькой встречалась, ноги вырву!
Евдокия потрясенно смотрела на разбушевавшегося вора.
– Что случилось-то, Василь Никитич? Вы можете мне объяснить?
– Во-о-он! – рявкнул Загребин, в ярости топнул ногой с перевязанным коленом и зашипел от боли: – Ах, су-у-ка… Выметайся отсюда, пока глаза на месте…
Но гостья так опешила, что смотрела на скорчившегося Конника и никак не могла заставить себя двинуться. Шокирующее развитие событий ее слегка парализовало, и в членах появилась вялость.
– Василь Никитич… зря вы так, – пробормотала Дуся. – Мне б не хотелось…
– Что?! – Вор в абсолютном бешенстве вызверился на москвичку. – Ты чё, шкура ментовская, мне угрожать задумала?!
За спиной Евдокии забухали шаги. Как только свет Никитич зашелся в первом вопле, та туированный «секретарь» законника сорвался с места и метнулся в дом. Последние слова относительно угрозы он расслышал, дотопал до Землероевой и грозно засопел в ее макушку.
– Кучумай! – обратился к мордовороту Конник. – Выкинь эту падлу за ворота! Еще раз увидишь, ноздри ей вырви!
Евдокия помертвело поднялась с табурета. Бочком, бочком, пятясь, обошла «секретаря», тискающего пудовые кулачищи. С невысокой, в две ступени, лестницы скатилась прямиком в крапиву-лебеду, чуть не упала на подламывающихся ногах… «Господи, ну почему же я такая дура-то?! Семинарист ведь предлагал сопровождения дождаться!..»
Дусе было страшно до смерти! Посекундно ожидая пинка ножищи в копчик, она кое-как досеменила до ворот, юркой ошпаренной кошкой выскользнула на улицу…
И только там немного дух перевела.
«Матерь Божья… Что это было-то?! Чего он так завелся?!»
Не понимая, куда идет, и почти ничего перед собой не видя, Евдокия побрела по улице. Все ускоряя и ускоряя шаг. Быстрее, подальше от страшного дома с владельцем-психопатом. Брела, пошатываясь, на ногах, готовых вот-вот назад коленками вывернуться. Ковыляла по ухабам вдоль кривоватых заборов окраины, когда-то славившейся «малинами» и до сих пор имевшей дурную репутацию…
Шок постепенно проходил. Его место занимали униженность, досада. Злость. Щеки пылали, словно от пощечин.
«Выкинули за ворота, как последнюю шалаву!.. Нет, даже хуже! У проституток подобное обращение входит в профессиональные риски! Я ж пострадала ни за что, бесплатно!» Оказавшись вдалеке от дома, Землероева постепенно расхрабрилась: «Добуду компромат, наковыряю оттуда адресно – на Васю Конника. Все остальное уничтожу, а эту сволочь посажу!»