На Иваныча было жалко смотреть. Смотрящий только что узнал, что компра на него запрятана в отчем доме начальника полиции! Что толку в том, что Муромец там не живет, а наезжает по субботам. Если кто-то из его родственников случайно наткнется на спрятанный носитель, и заначку вскроют…
У Воропая, кажется, перехватило дух.
Удивительно, как Муромцевы раньше территорию не обыскали! Наверное, лишь потому, что знали – квартиру, где убили Модеста, раньше приезда полицейских подчистили воры. Все вынесли. Забрали даже аудиодиски.
– Ты можешь нам найти заначку? – терзая Евдокию пристальным взглядом, спросил Иваныч.
– Конечно. Я попробую. Но в надежде на ответный жест.
– Чего попросишь? – Смотрящий вел тонкую политику, первоначально предложив москвичке пряник, не показывая кнут.
– Вы должны отпустить мою подругу. Это первое. Пока Ангелина здесь, разговора не получится. Второе – вы отдаете Муромцеву убийцу Конника.
В зале повисло гнетущее молчание. И первым заговорил нервный Моня:
– Иваныч, она нам типа – предъявляет?!
– Цыц! – Смотрящий вскинул руку. И обратился к Евдокии: – Ты слышала, что говорят? Ты только что нам бросила, что мы типа знаем, кто Васю убрал? – Воропаев говорил спокойно, но на его скулах играли желваки.
– Упаси меня бог, Иван Иванович, бросаться такими обвинениями! – Евдокия приложила две ладошки к вибрирующей груди. – Мое предложение иного рода! Я прошу вас сделать как раз обратное – отдать полиции человека с убедительным, непробиваемым алиби!
– Не понял, – нахмурился Воропаев.
– Для розысков носителя информации мне нужно вернуться в дом Муромцев, – убедительно заговорила Евдокия. – Но сделать это я смогу лишь полностью избавленная от обвинений. Так?
– Ну.
– Но, – Дуся задрала вверх дрожащий пальчик, – если заместо меня на нарах устроится невиновный человек, мою проблему это не решит. За мной останется шлейф – детка замочила вора в законе. Откупилась, пополнив общак парой миллионов. Так будут думать все. Как вы считаете, имея репутацию девушки, безнаказанно убившей Васю Конника, я доживу до старости?
– Навряд ли, – хмыкнул Стальной.
Воропаев на него покосился, но изменять комментарий не стал.
– Вот то-то и оно, – искренне пригорюнилась Евдокия. – Если не найдем настоящего убийцу, мне, господа, кранты. И посему деваться некуда, я не уеду из этого города, пока убийца не будет найден. Человек, временно занявший мое место в изоляторе, будет просто номер исполнять. А я должна знать о его алиби все подробности, чтобы иметь возможность завершить операцию в любой момент по своему усмотрению. Делаться еще чьей-то должницей и попадать под обвинения – из-за меня невиновный человек на нары загремел – я не намерена. Так что спрошу. Вы согласитесь отдать полиции человека, чье алиби будет подтверждено не только свидетелями, но и – обязательно – камерами наблюдения, к примеру, ресторана? Или лучше банка.