Так получилось, что, кроме гостьи, Иваныча и, как ни смешно, Семинариста, забившегося в угол на стуле с гнутыми ножками, все продолжали стоять. Темпераментный Моня делал нервные шаги вдоль линии штор, порой бубнил что-то под нос – он явно оставался недоволен всем происходящим. (Но у них с сыщицей давнишнее взаимное недопонимание, мягко выражаясь.) Крученый и горбоносый красавчик стояли рядом плечом к плечу и любовались Дусей. Буравили глазами с интересом разной степени и направленности. Крученый вроде бы взгляд ловил. Но Евдокия намеренно на него не смотрела, делала вид, будто любовник на один день перестал существовать. Горбоносый разглядывал сыщицу как редкую диковинку, но с выражением «Ну-ну, поговори еще немного».
Дуся понимала, что выглядит обнаглевшей до безумия соплей. Она здесь даже не плевок, а невесомая пылинка.
Но удар держала. Главное – Синицыну из города отправить, а там можно и по шее получать! (На сколько еще терпения Воропаева хватит?! Понятно, что он заинтересован больше остальных, но тут главное – не оборзеть совсем и вовремя почуять грань, не перейти. Иначе ничего уже не остановишь.)
– Иван Иванович, – уважительно проговорила Дуся, – какие ваши условия?
– Условия понятные, – хмуро произнес смотрящий. – Здесь Костя прав. – Косой короткий взгляд на бледного и встрепанного портовика. – Информацию Модеста нужно уничтожить. Вредная она. Для всех. Но вот могу ли я быть уверен, девочка, что ты не сделаешь дубликата, не передашь его Муромцам и сама нос туда не сунешь?
– Иван Иванович, на кого я больше похожа – на дуру или на самоубийцу?
– Принято. Ты девочка толковая.
– Добавьте – осторожная, – попросила Землероева.
– Согласен. Теперь о главном. О Коннике. Не считая Кучумая, ты была последней, с кем он разговаривал…
– Последним был убийца, – перебивая, жестко напомнила Землероева.
Иван Иванович странно поглядел на Дусю, пробормотал: «Везет же тебе, девочка, на покойников…»
И в душе у Землероевой заворочалась интуиция. Затрепетала то ли от взгляда вора, то ли от его слов, но в любом случае – зловредно и не вовремя! Неугомонное сыщицкое чутье заскребло лапами по нервам и заставило вздрогнуть.
Хорошо хоть, не подпрыгнуть. Промелькнувшее озарение пронеслось кометой, Евдокия попыталась схватить его за хвост!..
Не получилось. Мадам Интуиция продолжала вредничать и своевольничать – являлась и исчезала по своему порядку-расписанию.
Евдокия оставила в мозгах пометочку: «Суперважно! Вернуться к этой ситуации и детально, спокойно ее обмозговать!» Потом чинно поглядела на задумчивого вора и сделалась паинькой.