Нога болела страшно.
И выглядела не лучше. Свезённая во многих местах о жёсткие, лакированные, не разношенные и слишком маленькие туфли кожа горела под чужими пальцами.
— Не дави хотя бы.
Вампир взялся за стопу аккуратнее и я выдохнул.
Лас уставился на меня с непониманием.
— Только не спрашивай, — искренне попросил я, не находя сил объяснять собственную глупость. Лас молча снял с меня вторую туфлю вместе с носком. — Я так дойду.
— Испачкаешься, — ответил альфа и, легко подняв меня на руки, усадил на пассажирское сидение.
Я молчал, чувствуя себя третьесортным героем папиной мыльной оперы.
Выбраться самому мне тоже не дали, доставив прямо на хлипкое крылечко флигеля.
— Я бы мог перевязать, — предложил Лас.
— Я справлюсь. — Лицо и без того пылало румянцем. Куда деть глаза я не знал. — Спасибо.
— Не за что.
Повисла пауза.
— Ну я пошёл.
— Ага.
— Энди, — окликнул меня Лас, дойдя до калитки. — На один или полтора размера малы?
— Как бы не на два, — пробурчал я тихо, уверенный, что вампир не расслышит. Но он развернулся, направляясь к машине, а через минуту гул мотора растаял вдали.
Ноги я намазал мазью от ушибов. Ничего лучше не нашёл, да и отыскавшийся тюбик был с просроченной датой. Одно хорошо: похоже, ментоловый эффект ещё работал, охлаждая воспалённую кожу. Ходить по дому в сланцах было невероятно приятно, но перед приходом отца я всё же натянул носки, чтобы тот не волновался.
— Как дела в школе?
— Нормально.
— С ребятами уже подружился?
— Ну так, — пожал я плечами, ставя перед отцом тарелку супа.
— Если будут сложности, говори, Энди. Вместе что-нибудь придумаем.
— Ага, — отозвался я, зная заранее, что ни за что не стану впутывать отца в свои школьные дела.
Рано утром я, как обычно, накормил родителя и отправил на работу, а сам сменил носки, присохшие за ночь к ранкам, и собрал учебники.
Я уже стоял на пороге, обутый в «любимые» сандалии, дверь настежь, у стены рюкзак, когда небо сотряс раскат грома. На миг вокруг повисла оглушительная тишина, и вот я услышал уже знакомую барабанную дробь по жестяному листу небольшого навеса над крыльцом.
Хотелось удариться головой о стену, глядя на огромные квадратные вырезы на обуви.
Настроение, и без того плавающее рядом с отметкой «хреново», упало до «хуже некуда».
— Эй, ты ещё дома?
Из ниоткуда, прямо в дверной проём, нырнул альфа. С его волос капало. Он фыркнул, стирая со лба влагу тыльной стороной ладони.
— Лас?
— Привет, — ослепительно улыбнулся вампир, словно день не годился для уныния, и одного этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливым.