Раньше со мной такого никогда не случалось. В этом он был прав.
Напомнил, что Лас всегда смотрел на меня по-особенному, не так, как смотрят на знакомого или друга. И вампир никогда не обращал внимание на мою старую одежду и болезненную худобу.
— …Конечно. И он хотел целовать тебя, Энди, прикрываясь сначала игрой, а когда необходимость скрывать свои намерения отпала, он такое делал с тобой на крыльце…
— Да, да, да, — перебил пессимист до того как я успел смутиться, — если ему нужна твоя кровь, то и вещи, и остальные несовершенства обложки для вампира должны иметь мало значения.
— Пусть так, — отвечал ему романтик, — но он говорил, что это притяжение выше банальных гастрономических потребностей. Утверждал, что ты особенный и нужен ему до конца дней.
— Фу, какая банальная пошлятина, — отплёвывался оппонент, пока реалист и добряк в растерянности прислушивались к двум враждебно настроенным соперникам.
— Так и говорил! — ввернул романтик. — И сказал, что его отец искренне рад.
— Мы не можем это проверить.
— А как же тот факт, что он настаивал на том, чтобы ты, Энди, остался в их доме?
— На то могли быть разные причины… — но пессимист не успел закончить мысль.
— Ты такой, трус! — накинулся на него романтик. — Давай, заставь Энди бежать, скрываться. Пусть останется у разбитого корыта, наплевав на судьбу, которая стучится в его окно.
— Но ведь Лас утверждал, что отыщет где угодно. Почему бы не проверить его слова опытным путём?
— Но ведь он нашёл Энди в подвале, — негодовал романтик.
— Это могло быть чистым совпадением.
— О, ты уже веришь в удачу?..
Разговор утрачивал всякий смысл, переходя на личности, когда в дверь негромко постучали. Я вынырнул из собственных размышлений, бросив взгляд на часы — семь десять.
— Входи, — пропустил я вампира в гостиную, не став просить снять обувь.
Во многих домах это и не принято, но мы с отцом старались не развозить грязь, чтобы потом было меньше уборки. Но представить, как я заставлю Ласа согнуться пополам и снять обувь, а затем пройтись в своих идеально чистых носках по старому, кое-где облезшему полу было сложно. Легче было помыть после полы.
Лас вошёл, окидывая скудную обстановку безразличным взглядом. Он тоже успел переодеться. Волосы альфы блестели чистотой, так же, как и его начищенные туфли.
Ему хватило пяти секунд, чтобы потерять к дому всякий интерес и сосредоточить всё своё внимание на мне.
— Вот так мы и живём, — зачем-то произнёс я.
Вряд ли стоило рассчитывать, что наша скромная жизнь может действительно заинтересовать Ласа. Может, всё-таки следует тщательнее прислушиваться к голосу разума и не воспринимать все слова вампира буквально? К примеру, его фразу, что он хочет узнать обо мне как можно больше…