— Оно того стоит?
— Стоит, — серьёзно, как если бы мать давала мне последние наставления, произнесла Эссиенте. — Ради чего только не существуем мы на этом свете. За свой недолгий век я видела, как мои соплеменники живут ради удобного дерева или возможности поплескаться весной в озёрах. Ради сладкого нектара просыпаются они каждый день, или обновки, сотканной ткачихами-паучихами. Невероятно красивой, но всё же просто вещи. И у других народов так же. Золото, власть, безделье, нега, тщеславие, жестокость, традиции предков, духи — я могла бы называть причины, заставляющие народы дышать, до позднего вечера. Каждый живёт и упивается тем, чем пожелает, так чем хуже любовь?
Я растерялся на миг, решив что Эссиенте ждёт ответа. Мысли рассыпались, я заволновался, но фея продолжила:
— Моё сердце подсказывает, что она одна и стоит жизни. Не было бы любви, не зажигались бы искры в наших сердцах — и все бы мы исчезли. Разве не так?
Я кивнул. Даже моя мать когда-то давным-давно любила отца, и потому на свет появились все мы. Жизнь продолжалась, Эссиенте была права.
Она тоже кивнула, и мы замолчали. Больше мы не проронили ни слова, обойдя все растения в доме вместе. Каждый думал о своём, и потому тишина не тяготила ожидаемой неловкостью. Эссиенте была феей, я — человеком, не так давно узнавшим о существовании другого мира. Мешало ли это кому-то из нас жить? Мешало ли Эссиенте то, что её возлюбленный оказался оборотнем? Нет. Кажется я понял, о чём говорила фея.
* * *
Глухой стук сотрясал стены дома. За завтраком мы с господином были одни.
— Ещё масла? — спросил я по обыкновению, успев выучить некоторые предпочтения господина, но не в силах поднять взгляд.
— Масла, думаю, предостаточно, — хмуро отозвался Эйриг, и от скрытого намёка мои щёки заалели ещё пуще.
Столовые приборы с нестройным скрипом терзали гладкую поверхность моей тарелки, уничтожая остатки чинности трапезы, которую старательно поддерживал господин. Впрочем, все его попытки были обречены на провал, пока наши гости пылали к друг другу всепоглощающей страстью в комнате прямо над нашими головами.
— Ты сегодня, кажется, собирался навестить семью? — натянуто спросил господин Эйриг.
— Да, я ненадолго.
— Не торопись. И прихвати с собой господина Аржена. Пусть проветрится и остынет.
Я тут же понял расчёт. Похоже, господина Эйрига смущали бессонные ночи наших гостей.
Стоило мне однажды не сдержаться и проворчать в присутствие Содара, что выспаться стало почти невозможно, как труп, с необычайной проницательностью, пояснил, что оборотню в доме, который он к тому же не может покинуть, тесно.