Затем избег наказания за своеволие.
Раздумывая над тем, сколько потребуется времени, чтобы утомить оборотней скучной осадой и есть ли способ дать им скорейшего пинка прямиком до дому, я положил руку на набалдашник двери и толкнул.
Дверь не поддалась.
Я попробовал ещё несколько раз.
Заперто.
Почесав затылок, я быстро спустился в кухню. Содар, натиравший тарелки полотенцем, повернулся на шум.
— Содар, дверь в мою комнату закрыта.
— Да, — протянул мертвец, ничуть не удивлённый. — Хозяин приказал перенести вещи в его спальню.
— Но как же? — растерялся я. — Зачем?
— Ты — Омэ господина и отныне будешь жить с ним.
Я открыл рот, собираясь возмутиться, сказать что… что… Я не знал, что должен сказать, и плохо понимал, что это удумал господин.
— Поторопись, он тебя уже ожидает, — завершил мертвец и вернулся к своим тарелкам.
Новость меня, прямо сказать, не обрадовала. Чего это удумал господин?
Но только мои мысли хотели скользнуть дальше, предлагая возможные объяснения, как я тряс головой, боясь того, что может померещиться.
Нет, должно быть простое объяснение. Эйриг мог надо мной подшутить. Он отлично знал, как не нравятся мне его намёки и плоские шуточки. Может, это и было наказание — напугать меня до дрожи в коленях, заставив навоображать невесть что?
Я даже передумал идти спать в приёмную. Там был отличный диван, в тысячи раз удобнее, чем хорошо знакомая печь. Именно так я решил, когда услышал слова управляющего. Но подумав немного дольше, представил, что скажет господин, когда я снова отважусь ему перечить, попадая из огня да в полымя.
Лучше было договариваться сейчас. Если всё это окажется не шутовство — на что, признаться, я очень надеялся, брошусь господину в ноги и стану молить о прощении.
Да, лучше так. Тем более, на моей стороне сегодня должно быть зелье. Если раньше господин и мог замыслить недоброе, держу пари, он уже передумал. А если этого пока не случилось, буду жалостливо просить.
Нервно одёрнув рубашку, я постучал. Приглушённое «войдите» не заставило себя долго ждать.
В спальне господина я очутился впервые. Комната, более просторная, чем моя, утопала в уютном мраке. По углам и у изголовья кровати горели тройки свечей. Их тихого сияния было достаточно, чтобы разглядеть огромную кровать с бордовым бархатным балдахином, массивный шкаф по правую от меня руку в дальнем углу. Там же, у окна, притаился небольшой секретер, заваленный бумагами и свитками. Чернильница, перья, печати — тот же набор, что и в кабинете. У двери — я не сразу заметил — возвышался широкий резной книжный шкаф. Он был забит подчистую. Я и раньше знал, что господин любит читать, но думал, что все книги находятся в библиотеке. Три корешка лежали на узком прикроватном столике.