«Сам виноват, Тэг. Дурья твоя башка».
Близился рассветный час. Мотаться туда-сюда надоело. Хотелось вздремнуть. Но где? И что, если господин проснётся раньше, поймёт что случилось, а я не успею всё как следует объяснить. И жопу выпоротую ещё показать надо.
«Да, задача», — снова почесал я затылок.
Затем, устав от страхов и сомнений, сбросил всю одежду и голый забрался на постель. Пристроился на живот рядом с господином и затих. В голову приходили мысли о том, чтобы пойти и выпить снотворного вина самому. Но Эйрига не проведёшь. Казнить спящего не будет. Подождёт, пока очухаюсь, и отгребу я господского гнева с лихвой.
«Не. Хватит. А то это никогда не закончится. Нужно ответить, Тэг. Раньше накажут, раньше очухаешься…».
Проснулся я от того, что меня немилосердно сжали за ягодицу. Я взвыл, сразу припоминая, чего так больно, а заодно и вспомнив, что случилось ночью.
— Ну, доброго утречка, Тэг, — мрачно произнёс Эйриг, продолжая лежать рядом и сверлить меня хмурым, как грозовое небо, взглядом. — Сейчас я сделаю, что уже давно собирался, только тебе совсем не понравится, а затем…
Я раскрыл было рот, решив перебить господина и попытаться оправдаться.
— …А затем ты мне расскажешь, что вчера учудил. И как тебе жаль. И что больше ты так никогда не поступишь. Хоть до вечера мамой клянись. После. Понял? — угрожающе переспросил Эйриг.
Сглотнув, я кивнул. Досадно, что слушать не стали. И теперь страшно. Действительно страшно.
Я затих. Толку что-то растолковывать господину не было никакого. Он был зол как чёрт. То есть демон.
Еще раз сжав мою покрасневшую ягодицу, он с нескрываемым удовольствием смотрел, как я поморщился от боли.
«Пусть делает, что хочет», — я твёрдо решил, что не стану просить пощады. На неё всё равно рассчитывать не приходилось, так что я больше не собирался развлекать демона своими мольбами.
Он убрал руку, я расслабился, а уже в следующий миг получил звонкий шлепок.
Мне чудом удалось подавить вскрик. Глаза тут же опухли. Я со злостью посмотрел на Эйрига, но ничего не сказал. А он — этот гад — улыбался. На лице его не было привычного дружелюбия, ухмылка казалась кривой и жестокой.
— Не двигайся.
Эйриг привстал, потянувшись к столику, но вернулся ко мне почти мгновенно. В его руке была небольшая бутыль, он откупорил крышку. Холодная жидкость разлилась по моей пояснице. Лёгкий сладковатый запах достиг носа.
Убрав бутыль, Эйриг вернул руку к моей пояснице, смочил в масле ладонь и повел ниже, прямо по вспыхнувшим от «утреннего приветствия» ягодицам, заставив меня напрячься. Его пальцы скользнули в ложбинку промеж, погружаясь всё ниже, пока не нашли то, что искали.