— Кажется, да.
— Поскольку сложность обычно связана с близкими и друзьями умершего или делом, увлекавшим того при жизни, призраки остаются в знакомых местах или рядом с дорогими людьми, реже привязываются к предметам. Я понятия не имею, как и почему Гошер оказался на пороге моего дома. Но это случилось, и нужно разобраться с этой напастью.
— То есть призраки действительно селятся в домах и не дают житья просто потому, что страдают от чего-то, но не могут толком объяснить, от чего. Из-за этих самых последствий?
— Так и есть, — подтвердил мою догадку Эйриг.
— Но если он не может ничего объяснить, как же разобраться?
— В этом и заключается твоя задача.
— Головоломка. — Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.
— У меня в доме редко бывает по-другому, — улыбнулся Эйриг. — Попробуешь справиться?
— Да.
— Тогда я подскажу, где жил Гошер и когда умер. Это единственное, что мне пока известно.
* * *
Вероятность оказаться в Навистрале осталась позади, и я вздохнул свободнее. Признаться, я этого жутко боялся. Но Гошер принадлежал моему миру, и от этого сразу становилось спокойнее. Разведать о человеке, пусть и незнакомом, было мне не впервой, так что возможность заработать пятьдесят монет отчётливо зазвенела в ушах.
Как оказалось, Гошер жил в четырёх кварталах к югу от моего дома. Достаточно далеко, чтобы я не слишком опасался встретить знакомых, но достаточно близко, чтобы быстро нашёл нужный номер на стене и нужную дверь.
На мой стук никто не ответил. Удивляться не стоило, к этому часу взрослые должны были отправиться на работы, а детвора — если таковая имелась — могла находиться у соседей, друзей, живущих неподалёку… да где угодно!
Оставив попытки достучаться, я оглядел небольшой дворик. Крошечный пятачок снега был утоптан башмаками, говоря о том, что некоторое время назад здесь прошлась не одна пара ног. Я уже вернулся к арке, ведущей прочь из каменного колодца, как навстречу мне прошла девчушка.
Ей было лет девять-десять. На плечах серое изъеденное молью пальтишко, распустившийся с одного конца жёлто-красный шарф, не по размеру большие клетчатые штаны и стоптанные сапожки, тоже с чужой ноги.
Девочка пересекла дворик и подошла прямиком к нужной мне двери.
— Эй! — окликнул я и она обернулась.
Быстро сократив расстояние, я начал говорить до того, как она испугается незнакомца и нырнёт внутрь:
— Привет, я как раз зашёл за Гошером. Но никто не открывал. Он дома?
Она выглядела сбитой с толку. Причина была очевидной — я спрашивал об усопшем брате так, словно тот ещё жив. В этом и был мой расчёт.