Я всё сказал и затих в ожидании.
Дитер погрузился в раздумья, молчали и остальные. Даже Цорм набрал в рот воды. Он меня всё-таки понял, пусть и был узколобым придурком.
— Попробуем, — сказал Дитер, кивнув людям, и те согласились, не проронив ни слова. — Расставляй свои ловушки, — это уже относилось ко мне. — Как только все прибудут, позовём снимать кино. Добровольцы в звёзды восстания есть?
Один простой вопрос разрядил обстановку не хуже, чем очередь, оставившая магазин. Раздались сдавленные смешки и тупые шутки. Мы были живы, и Дитер, как умелый вожак, вёл за собой, не позволяя терять боевой дух.
Люди стянулись в течение часа. К тому моменту мы уже определились, что своих погибших из кадра стоит убрать. Бегать по их костям мы бы всё равно не стали, да и тиратам, которые увидят ролик, если, конечно, Губерт покажет его ещё кому-нибудь, не нужно было знать, сколько полегло наших.
Вытащили имевшееся на базе вооружение и дали знать прибывающим, чтобы те тащили стволы. Правда это оказалось лишним — все явились вооружённые до зубов. Пушки тиратов и остальные боеприпасы, вплоть до жилетов, сняли, собрали и припрятали, решив, что будет лучше скрыть, будто нам чего-то не достаёт и мы спешим натянуть на себя «шкуры» убитых врагов.
Дитер решил использовать снарягу вечером. После того как мы отправим видео, придется ждать, поведётся ли Губерт или, разозлившись, подтянет все силы, чтобы раздавить нас как тараканов. Тогда, ясно, пригодится всё и уже будет не до игр.
Звездой видео стал Тирм. На этой толстокожей скотине, умудрившейся нехило так поддержать удачу, благодаря чему некоторые из нас ещё дышали, не было ни единой царапины! Улыбался он во все тридцать три зуба, всё ещё пребывая под действием адреналина и запаха чужой крови. На самом же деле, получая команды что делать и куда бежать, он орал и носился как обезумевшая горилла. Глаза его горели жаждой убийства, а когда он начинал палить, мне, с камерой в руках, и вовсе становилось нехорошо.
Мы сняли всё — общую комнату, заваленную трупами, тёмный ангар с неряшливо сваленной кучей чёрных тел, будто списанных манекенов, двор с живописно разбросанными повсюду мертвецами, узкие кровавые проулки с растерзанными огнём группами. Часто от голов оставалось не больше половины, лица слизала голодная смерть. Потроха и мозги я снимал крупным планом с особой тщательностью, зная, что стану делать с этим дальше.
Предложил Тирму попозировать у взорванного гранатой грузовика. Тот был только за и орал, что это он лишил мразей связи. Остальные, те, кто явились на зов, хотели знать подробности. Я ответил достаточно громко, что всё это правда и Тирм выполнял приказ Дитера. Всем оставалось только впечатлиться выдающимися стратегическими талантами нашего главаря.