В зале висела оглушительная тишина. Казалось, присутствующие боятся вздохнуть. Пригласить на танец регента, высмеяв его перед этим?!
Все уставились на узкую костяную морду, с кровавыми горящими глазами. Регент молчал. Даже окаменевшие улыбки смельчаков чуть осунулись.
Наконец, к правителю приблизился тот самый дракон, что и принес новость о неожиданных поздравителях и тихо прошептал:
— Ваше высочество, — прекрасно услышала Саюли.
Никакой реакции.
— Ваше высочество, проснитесь, — чуть громче добавил он. Громкий неожиданный всхрап заставил многих вздрогнуть.
Маска ожила, оглядев всех вокруг, и уставилась на секретаря. — Гости просят удостоить их чести первого танца.
— Все-х-х троих-х? — сокрушенно отозвался регент. — Но я с-слиш-шком с-стар и немощен. Пус-сть будет, — оглядел он ребят, — с-самый маленький.
Парни уже не улыбались, а лицо Шайса потемнело словно грозовая туча, но он не успел ничего поделать.
— Музыку! — потребовал регент и вытянул руку, делая одолжение приглашающему, говоря жестом, что готов.
Шайс Ньернен действительно оказался немного ниже друзей. Совсем чуть-чуть, но Саюли просто поразилась находчивости Ивриса.
Мало того, что он не позволил сорвать праздник к которому так тщательно готовились драко и на который возлагали надежды многие родители, он обернул шутку против самих шутников, унизив драконов, снизойдя до их уровня и говоря им своей откровенно детской выходкой, что не считает ящерок достойными соперниками, чтобы всерьез оскорбиться.
От восхищения Саюли не заметила дракона, пытавшегося пригласить незнакомую ему красавицу на танец. Не удостоив нового кавалера и взглядом, она, по привычке, раздраженно отмахнулась, требуя, чтобы мешающий ей немедленно удалился.
Опешивший от такого обращения дракон с радостной злостью исполнил просьбу, оставляя захваченную спектаклем Саюли в одиночестве.
Шайсу ничего не оставалось, как подойти и взять мерзкую костяную руку. Он не стал скрывать своего истинного отношения, скривясь от отвращения.
Регент поднялся как ни в чем не бывало, оказываясь со студиузом одного роста.
— Пойдем, малыш-ш, — снисходительно произнес он, зная, что из-за гремевшей музыки, кроме незадачливого кавалера их никто не услышит, — научу тебя танцевать.