Пожалуй, это имело смысл.
— Но разве другие не замечают?
— Замечают. Но ведь нетрудно обозвать дракона в веках сумасшедшим, лишившимся разума за долгие годы существования. Или списать расточительность молодого дракона на глупость, свойственную незрелости. Оправдания можно найти всегда.
Оба замолчали. Алиясу требовалось время, чтобы обдумать услышанное.
— Но зачем вам это, господин? — нарушил тишину Хару; его, как и Алияса, одолевали назойливые мысли.
— У меня есть шанс заставить тебя не называть меня господином? — снова скривился Алияс, порядком раздраженный таким обращением. Всю свою сознательную жизнь эльф был простым учителем и не чувствовал себя лучше других, тем более по праву рождения.
— Ни единого, господин.
Вместо ответа, Алияс задал встречный вопрос:
— Хару, а тебе не кажется странным, что магия связывает двоих, у которых нет ни единого шанса быть вместе?
— Боюсь, я вас плохо понимаю, — нахмурился драко.
— Но почему же? Зачем объединять тех, кто никогда не сможет быть вместе и дарить друг другу любовь и потомство, вечными узами? Драконы и драко изначально неравны. Первые невероятно одарены магически, пока вторые едва ли находят силы на простые заклинания. К тому же, у однополых пар не может быть потомства. Социальная лестница лишь разводит края пропасти дальше друг от друга, но и без этого такие пары, как мы с тобой, не имеют смысла.
Красивое, с тонкими чертами, лицо исказилось сильнее.
— Вы говорите очень странные вещи, господин.
— Отчего же?
Хару раскрыл было рот, желая объяснить что Алияс не прав, но так и не решил, что сказать.
— И все равно это странно, — не сдавался он.
— Наверное, — выдохнул Алияс и уставился в тонущий во мраке потолок. — Наверное.
Видимо, он раздумывал очень долго и гость решил не мешать ему в этом и дальше.
— Я могу идти, господин?
— Через минуту, Хару. Я не успел тебе сказать, что Лорин очень скучает и был бы рад, если бы оставшееся время, коим располагаю я, ты провел с ним.
На миг зеленые глаза вспыхнули радостью. И тут же погасли.
— Лучше не стоит.
— Это будет огромной бестактностью с моей стороны, спросить, почему?
— Вы не должны обращаться со мной как с благородным, господин, — теплая грусть коснулась чуть растянувшихся в улыбке губ. — Вы узнали сегодня так много, что не вижу смысла скрывать остальное. Я не хочу видеть Лорина, потому что расставаться с ним невыносимо тяжело. Раз за разом, — добавил он после паузы.
— Но он сказал мне, что предлагал забрать тебя в дом.
Хару кивнул, подтверждая чужие слова.
— Почему ты противишься?
— Потому что я люблю его до болезненной дрожи, — прошептал драко. — И потому не могу подарить ему краткие года счастья.