Жрец принялся благодарить Небо и Землю, затем четыре стихии, породившие драконов — поток благодарностей был бесконечен. Пришло время обменяться заранее составленными клятвами, разученными накануне, и испить из Чаши счастья и благополучия до дна.
Ноги у Алияса слегка загудели от долгого стояния — церемония длилась целую вечность, а речь жреца лилась все так же монотонно и усыпляюще, заставляя прилагать неимоверные усилия к тому, чтобы держать глаза раскрытыми. Наконец зазвучали слова о вечности.
Дракон говорил о рассветах и закатах, встреченных вместе, о длинных полетах и долгих дорогах, по которым следовало ступать рука об руку, о помощи и поддержке… Каждым новым словом жрец подчеркивал, что двое проведут вместе бесчисленное количество дней…
Внутри проснулось томительное предвкушение и безотчетная, почти детская надежда, что еще немного, и его желание обрести вечность и помочь тем, кто в этом нуждался, обретет плотность и станет осязаемой. Казалось, стоит только протянуть руку, и магия коснется кожи, уколет подушечки, потечет внутри…
Жрец зашел за спину Шайса и стал читать новые заклинания.
Вокруг все затихло, Алияс был напряжен до предела, ожидая, что вот-вот воздух вокруг затрещит, раскалится. Он ловил каждое слово дракона, и те, словно иглы, вонзались в память, оставаясь там навсегда.
Шепот продолжал плыть по склепу, плечи сводило от напряжения, и когда жрец шагнул за спину эльфа, Алияса словно прошибло.
Нет, он не ощутил странного инородного влияния незнакомых эманаций, не почувствовал воздействия чужеродной энергии — все, что говорил жрец, было лишено жизни. Только набор мертвых слов и пустых интонаций. Происходящее было ничем иным, как следованием бесполезным ролям в долгом утомительном спектакле.
Но в то же самое время эльф ощущал, как колет его собственные пальцы, как хочется заговорить. Но что сказать, он не знал. Тело просило действия, оставаясь скованным под гнетом необходимости стоять смирно и выносить терзания до конца.
Алияс слушал и ощущал, как легкие рифмы легко укладываются в память. И вот… все закончилось.
Дракон вернулся на свое место; тело успокоилось, ладони остыли, сознание прояснилось, накатило щемящее разочарование.
Слова все еще звучали вокруг и Алияс продолжал слушать, зная, что надеяться на такой ничтожный шанс было глупостью.
Последние слова были сказаны, Шайс отошел в сторону, чтобы поблагодарить жреца за церемонию.
Они беседовали поодаль — обсуждали дела Круга. Имена, названия мест, детали следующих состязаний — судя по оживленному разговору, жрецу не были чужды дела Нагорья. Вот дракон поздравил Шайса с победой и желал услышать детали из уст мужа.