Лицо эд-ора, пугавшее гораздо большей серьезностью нежели когда он соглашался на собственную смерть, не позволило Алиясу ответить отказом. Было что-то тягучее, мучительное на дне его глаз, то, что заставило Алияса коротко кивнуть.
Отправив Лорина и Хару в укрытие пещер Пламенного клана, он последовал за серебристым драконом, взмывшим в хмурое вечернее небо, оставляя позади толпу, бурно обсуждавшую небывалые события.
* * *
— Где мы? — спросил он Шайса, стоило тому сбросить крылья дракона, перенесшие их за множество верст от арены.
Вместо Черного ответил эд-ор:
— Вы у меня дома. Следуйте за мной, — бросил он через плечо и поспешил вниз по узкой лестнице, утопающей во мраке. Супругам ничего не оставалось, как поторопиться следом.
Зачем эд-ор привел их в укрытие собственных стен оставалось загадкой. Он не пожелал что-либо объяснить, но, видя спешку, с какой дракон скользил вдоль переходов, ныряя в скрытые повороты и не заботясь о собственном плаще, то и дело цеплявшимся за острые выступы стен, не приходилось сомневаться в неотложности его дела.
Алияс с легкостью признал приемную залу, пересекая просторную пещеру. Здесь они не задержались, углубившись на нижние уровни — туда, где должны были располагаться подсобные помещения и комнаты прислуги.
С каждым мигом сердце в груди эльфа билось все быстрее, словно чувствуя, что с каждым мигом они приближаются к неизвестной цели.
Неожиданно Паремий остановился. Обернулся, задержав на гостях долгий взгляд. Глаза его сузились и снова раскрылись шире, словно последнее сомнение наступило ему на пятки, но он нашел силы отмахнуться от наваждения. А затем он шагнул под низкую арку, окрашенную тусклым светом магической свечи.
Скромных размеров каморка в которой они оказались, освещалась простым серебристым огоньком и не отличалась ничем от тех закутков, где ютилась челядь Черных: невысокие потолки, серые нетёсаные стены, лежанка да стол.
Несмотря на скромный вид жилища, любой драко был счастлив обитать в таких «хоромах». Причина невероятно скромных запросов была до боли проста — сюда не добирался холод небес. Прогретые полости пещер питались теплом каменного утроба земли.
И все же одно отличие не ускользнуло даже от беглого взгляда. Вместо простых холщовых материй, часто застилавших постель и служивших половиками, комнатка ломилась от мехов. Темные шкуры устилали пол, рыжие и белые громоздились на постели бесформенной кучей.