Что толку оплакивать собственное тело, если я уже попрощалась с ним, — напомнила я себе перед злосчастной каютой. Сейчас гораздо больше меня заботили гордость и честь, с которыми я собиралась отправиться на встречу к праотцам. Крепче сцепив зубы и подняв подбородок повыше, я вошла.
Диван пустовал. В комнате слева, служившей спальней своему хозяину, горел знакомый голубоватый свет.
От судьбы не уйдёшь, — напомнила я себе простую истину и не стала затягивать неизбежное, не желая, чтобы храбрость изменила в последний момент и я снова опозорилась своими жалкими слезами, до которых никому здесь не было дела.
В спальном отсеке ран Альрона тоже не оказалось. Прислушавшись, я уловила тихий шорох из Гигиенической, в голову пришла неожиданная мысль. Не раздумывая над неплохой идеей слишком долго, чтобы не отказаться от сумасшедшей затеи из-за собственной трусости, я стала быстро расстёгивать змейки и стягивать платье. Белье тоже не оставила, отложив скромный ворох одежды в сторону. Взобравшись на постель, легла посередине и вытянулась, словно солдат, замерший по стойке смирно.
Нет, я не сошла с ума, — успокаивала я волнение, разгонявшее сердце быстрее. Но если я уже знала, что и как будет и что я не собираюсь сопротивляться, как, впрочем, и содействовать врагу, то к чему растягивать наше взаимодействие?
Вспомнив в очередной раз ран Альрона, склонившегося над Сто шестьдесят третьей, я почему-то думала именно о распущенном платье и расстёгнутых рукавах, обнажавших кожу рук. И эти его мерзкие пальцы, бьющиеся под подолом и заставлявшие тело под ними дрожать…
Может быть, я всегда думала, что этим занимаются с очень близким человеком? С таким, которому будет позволено проникнуть под одежду, спустить бельё. Может, дело было в том, что мои ожидания и смутные представления подхлестнули тело, словно обманывая и заставляя верить, что всё по-настоящему. Так, как должно быть между парой. И от того моя плоть так легко предала?
Если всего этого избежать, наверное, у меня получится остаться равнодушной или даже испытать отвращение к действиям ран Альрона, как у меня получалось с Проводящими на Матере. Тогда я отчётливо понимала всю искусственность нашего энергообмена, и мысли не отпускали ни на мгновенье, не позволяя расслабиться и получить удовольствие.
Оставалось полагать, что наставники на Тейане не зря называли меня светлой головой и моя логика, которую было возможно проверить исключительно опытным путём, меня не подводила.
— Какой приятный сюрприз, — в комнате возник ратенмарец.
Я не смотрела на него, выжидая, когда он примется за дело, и молясь всем богам, о которых когда-либо слышала, чтобы всё поскорее закончилось.