Санара шумно выдохнула и чуть ссутулилась, признавая, что совсем не понимает чокнутого фризийца.
— Не горбись, иначе мерки выйдут неточные, — упрекнула ее мать, и Санара автоматически выпрямилась.
Вот уже битый час она с мамой и сестрами оккупировали мастерскую портних, желая снять мерки для праздничных костюмов.
— Да, моя милая, — ворковала Жильда, глава заведения и лучшая швея на всем Мирионе. — Слушай маму и держи спинку ровно, и тогда я пошью тебе самый красивый наряд, который только можно придумать.
Жильда была пожилой женщиной с десятком лишних килограммов и шелковой сединой. Раньше она шила для Санары по меркам, снятым мамой, и оттого в груди все ее мужские наряды были слегка тесноваты. Наконец-то можно было забыть о неудобствах, да еще получить красивый наряд, не хуже, чем носили ее сестры.
— Миленькая моя, — заботливо причитала Жильда, — как же ты намучилась в этих темных тряпках, — кудахтала о сине-зеленых костюмах швея. — Ну ничего, этот костюм на Мирионе не забудет никто.
Санара верила в мастерство Жильды, однако нервно сглотнула, вспомнив, что ей предстоит исполнить танец морского народа на фестивале на глазах у всех.
Каждый год на Мирионе, проходили всевозможные фестивали, но самый крупный из них приходился на начало августа по земному календарю. Каждый мирионец считал своим долгом поддаться лени и безделью, напиться от души и понырять со скал. Что же касается столицы, то здесь балом правила помпезность.
Улицы города украшали длинные серебряные гирлянды, вьющиеся вокруг зданий, столбов, деревьев и прочих выступающих монументов. Каждый житель столицы украшал дом цветами и зажигал цветные огоньки в проемах окон и дверей, делая Харибру похожим на дно морское. Особенно сходство проявлялось ночью, когда небо сливалось с океаном, а улицы утопали в переливах огоньков, бликов гирлянд и горящих глаз празднующих. Цветы превращались в подобие водорослей и кораллов, завершая морскую флору города.
Вдоль линии берега зажигали маяки и фонари, длинной цепочкой вытянувшиеся вдоль темной воды и напоминающие млечный путь, который, изгибаясь несколько километров, приводил к дворцу, поистине перламутрово-белой жемчужине в оправе сказочного города.
Харибала сиял тысячами ламп и свечей, заказанных специально для случая, и освещал зелень сада до самых дальних решеток и укромных уголков. Фасад здания покрывали серебряной краской и светлым металликом, создавая впечатление драгоценной звезды, сокровища глубин.
Санара в очередной раз наблюдала, как преображался город, и как чаще начинали улыбаться люди в предвкушении торжества. Раньше она занимала место в королевской ложе и наблюдала за представлением.