Еще несколько минут никто не решался говорить.
— Санара, — не выдержала Наяда, — он обязательно найдется.
В голосе сестры Санара слышала тревогу и боль за нее.
— Я знаю, — глядя на отражение семьи в окне, ответила Санара, — с ним все хорошо. Он сильнее воды. — Произнесла она для себя и для него…
Глава 12 В синем море, в белой пене…
Кир потянулся к лесенке, но вдруг почувствовал давление на своей ноге. Что-то обхватило его за щиколотку и потянуло вниз. Кир от неожиданности захлебнулся и, с усилием закрыв рот, дернулся, извиваясь.
Ничего не вышло, нечто крепко держало его за ногу и все с той же силой тянуло вниз. Легкие начали гореть, требуя кислорода. Кир попытался согнуться и дотянуться до ноги, но его тянуло так быстро, что сопротивление воды делало его порывы слабыми и незначительными.
«Зараза!» — начинал паниковать Кир и тут же обрушил стену вокруг разума, защищаясь от смертельной паники. Он знал, что ему остаются секунды, воздуха не было, мышцы слабели. Он сконцентрировал всю силу в животе и, резко согнувшись, выкинул руку, хватая себя за ногу там, где ее что-то сжимало.
Скользкое, мягкое, холодное и живое.
«Что за черт???»
И в этот момент он неожиданно увидел лицо существа, поднявшиеся из глубины к нему навстречу. Это не был человек, но у лица были огромные светло-голубые глаза, две тоненьких щелочки носа и огромные темно-синие рыбьи губы. Лицо парило в ореоле белых водорослей или волос.
От удивления стена, окружавшая его сознание, исчезла, и Кир раскрыл рот, последние пузырьки воздуха унеслись на поверхность.
Существо молниеносно приблизилось к нему, застыло на мгновение, глядя прямо в его глаза и поцеловало. Горло Кира пронзила страшная боль, словно ему пытались отрезать голову сразу в нескольких местах.
Кир потерял сознание.
Открыв глаза, он никак не мог разглядеть картинку, все плыло и искажалось, словно через гигантскую стеклянную сферу; он хотел потереть глаза, надеясь, что это поможет, но почувствовал что-то необъяснимое, непривычное.
Его разум мгновенно заполнили невиданные ощущения. Тело обволакивал холод, колючий как на Фризии, но не причиняющий боли; его мышцы напрягались сильнее, чтобы сделать малейшее движение, а зрение никак не улучшалось; он глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя. И порезы на его шее сильнее обдало льдом.
Кир вздернул руки, ощупывая горло: так и было — неизвестно откуда взявшиеся жуткие щели шевелились по его воле. Вдох, и они ожили, впуская кислород внутрь.
Жабры!
Какого хрена!
— Все хорошо, — раздался поблизости стройный тягучий голос, словно преодолевая стену.