…Сырость наполняла воздух тяжестью. Где-то по темным, изъеденным слизью и плесенью стенам стекала вода, взрываясь звонкими всхлипами слез, ударявшихся о черный камень. Холод пробирал до кости ледяной печатью смерти.
— Пожалуйста, — всхлипнуло измученное существо, облизав пересохшие губы. — Умоляю.
Дроу заерзал на мраморной плите. Спина давно затекла и лишилась чувствительности. Каждое движение скованного цепями тела давалось с неимоверным трудом. Руки и ноги окоченели, превратившись в бесполезно подергивающиеся конечности.
Ему казалось, что прошла вечность с тех пор, как его приволокли сюда силой и распяли на обжигающем льдом камне.
Обращенный лицом во тьму, лишенный одежды, темный пребывал в полузабытьи, измученный долгими ритуалами. Обескровленный, он еще мог говорить, но мыслить уже не представлялось возможным. Слезы давно иссякли, не желая лишать тело необходимой влаги. В голове пространно шумело.
Рядом послышался шорох. Должно быть, крысы снова пришли полакомиться свежатиной. В их прошлый визит дроу удалось отбиться, выкрикивая ругательства и трепыхаясь из последних сил. Но сейчас не осталось и этого.
Тяжелая поступь раздалась невдалеке, словно нечто огромное опустилось на выглаженные временем и влагой плиты из ниоткуда. Последовал еще один глухой шаг, и гигантская лапа опустилась во тьму.
Сердце дрогнуло в ослабевшей груди.
— Кто здесь? — шёпотом разбилось о камни и донеслось эхом. Кто-то жадно потянул воздух и оглушительно фыркнул.
— Помогите! — взмолился несчастный, ощущая удушающий страх, схвативший горло.
Судорога прострелила тело.
Тяжелые шаги мерно приближались, опускаясь на камень всей тяжестью. Существо двигалось медленно, настороженно, принюхиваясь.
Узник содрогнулся всем телом, почувствовав как его обдало рваным порывом чужого дыханья. Смрад мертвой падали ударил в нос, испарина выступила на темной коже.
Дроу хотелось взмолиться, снова просить о помощи и снисхождении, но язык прилип к небу, пока судорога ужаса сотрясавшая напряженное до предела тело, заставляла цепи на руках и ногах тихонько позвякивать.
Огромная сильная лапа обхватила лодыжку, вторая опустилась на бедро, больно надавив на мешок с костями всей неподъёмной тяжестью.
Туша зверя зависла над беспомощно распростертым узником, и следующее, что успел ощутить дроу, это огромный заостренный штырь, прошивающий его бедра насквозь.