Про дело, которым занимался, он наотрез отказался рассказывать, сообщив лишь, что это тайна следствия и мне совсем необязательно забивать свою светловолосую голову подобными неприятностями. После первого такого заявления мы повздорили, и моя светловолосая голова была оставлена в покое, не упоминаясь более по мере необходимости.
Перебравшись ко мне окончательно, дракон изменил мою привычную рутину, переворачивая все с ног на голову. Раньше весь мой день, такой знакомый до каждого движения и решения, вплоть до состава чая на сегодняшний день и до очередности постельного белья, тек подобно осенней реке, мерно и неспешно. Теперь же мне приходилось вскакивать по утрам и, проверив наличие ящера в собственной постели (вдруг он успел исчезнуть на своей таинственной работе), нестись вниз, наспех собирая нам завтрак и засыпая в заварной чайник первый попавшийся сбор. И вот я уже мчусь в умывальню, не забывая заскочить в спальню и пнуть недвижимого дармоеда.
— Алияс, ну чего расшумелся, — чешуйчатый лениво потягивался и зевал во весь рот.
— Урок у меня!
— Опоздаем немного, — как ни в чем не бывало, перекатывался он на другой бок и прикрывал глаза.
— Вставай немедленно. Я учитель, и не могу опаздывать! И тебе не должно, раз уж ты посещаешь школу.
— Думаю, ты не удивишься, если услышишь, что я уже прослушал весь курс средней магической школы.
— Да, но знают об этом не все. И сколько пройдет времени, прежде чем все узнают о нашей связи…
— Супружестве, — поправил меня благоверный и все же приоткрыл один глаз, наблюдая за моими метаниями из угла в угол.
— Супружестве, — согласился я. — Так вот, когда все всплывет, я не желаю быть парой двоечника, прогульщика и хулигана.
— Секунду, — остановил меня Шайс, обхватив ноги и притянув ближе. — Никакой я не хулиган, и двоек у меня нет, все учителя довольны… кроме одного, особо привередливого. — Дракон чмокнул меня через одежду в живот. — А я так хочу ему угодить!
Вот как на него дальше злиться!
Все наши так и не начавшиеся ссоры вяли на корню благодаря этому, этому, этому… этому сладкоголосому змею (!), который совершенно не дает размышлять здраво и думать логично. Все о чем я могу мыслить, это о том, чтобы забраться поскорее к нему на колени и урчать, как последний бездомный кот, пригретый добрым хозяином.
Как с этим бороться?!
Я, кажется, глупо улыбался, и плавился в огненном взгляде.
— У тебя мешки под глазами, золотце. Я и правда так тебя изматываю?
«Да…, но я совсем не против.»
— Нет. Просто вчера был урок с русалками и, кажется, зима в этом году отменяется, — беззлобно хмыкнул я.