Я бы мечтал сказать, что приходил в себя долго и неторопливо, обнаруживая собственное тело в кровати в незнакомом, на первый взгляд, месте. Реальность же была гораздо суровей: в лицо мне плеснули водой, отчего я закашлялся и дернулся так, что чуть не рухнул вниз. К счастью, рядом кто-то находился и вовремя предотвратил мою попытку разбить себе голову.
— В порядке, парень? — раздался надо мной хриплый баритон.
— Да, — задышал я ровнее, — благодарю вас, шеф Верн.
Рядом стоял оборотень в полуобороте. И то, что мне в живот впивались острые наконечники, отнюдь не явилось бредом затуманенного сознания.
Оборотень в полуформе обладал набором острых, как бритва, когтей, чуть измененными нижними конечностями, позволяющими в случае необходимости развивать невероятную скорость, удлиненными ушами и обостренным зрением, и, конечно, слегка вытянутой пастью, полной смертоносных зубов. Полуформа разрешалась сотрудникам Департамента правопорядка на дежурстве, поэтому местный начальник глядел на меня волчьей мордой и принюхивался, оценивая с помощью обоняния степень моей вменяемости. Взрослый оборотень мог без труда учуять страх, радость, депрессию и другие сильно фонтанирующие чувства.
— Говорить можешь? — похоже, он оценил мое состояние как пригодное для беседы… или допроса.
— Конечно. — Верн убрал от меня лапы, и я удобней уселся на прилавке, на котором очнулся минуту назад.
— Что ты здесь делал?
— Приехал за энергонормой. Я заезжал утром, и Сойлок сказал, что к вечеру будут.
— Зачем тебе энергонорма?
— Заряд машины на исходе.
— Припаркованной у входа?
Я кивнул:
— Думал, что назавтра его не хватит, потому и заехал.
Верн бросил лишь взгляд в сторону, и тень метнулась из-за моей спины на выход — правдивость моих слов о заряде оборотень проверил не медля.
— Почему ты оказался здесь так поздно? Если не ошибаюсь, школа работает до трех часов по полудню.
— Пришлось задержаться. — Голос не отражал моего поистине удрученного состояния. Но взгляд оборотня я выдержал.
На миг мне показалось, что он поймал меня на том, что я недоговариваю, но, видимо, решил пока опустить этот момент.
— Как ты оказался в подвале?
На коже выступили мурашки от одного воспоминания об увиденном.
— Хозяина не было. Свет горел, а дверь была не заперта. Я был уверен, что он не слышит и, возможно, ему нужна помощь. — Со своих слов я выглядел добрым самаритянином. О том, что мне хотелось сорвать на ком-нибудь отвратительное настроение, я упоминать не стал. Все же говорить о себе гадости неприятно, тем более если они являются чистой правдой. — Я осмотрел помещение и… — голос все же дрогнул, — обнаружил его.