Углядел пару засохших деревьев, неплохо поживился опятами, сгрудившимися плотной стайкой вокруг трухлявых стволов — и уже обильно нагруженную корзину поволок домой в сопровождении сочувствующих провожатых.
Оставив добычу дома и наспех перекусив, я поспешил к реке. В выходные я занимался с русалками, помогая им освоить всеобщий язык и историю. Об этом меня однажды попросил Илак и я, не найдя причин для возражений, согласился.
Его волнение за собственный народ выглядело понятным и цели представлялись благородными, оттого я и взял ответственность за небольшую группу молодняка, которую сам старшина считал не до конца потерянной для ученья.
Русалочки, кажется, даже сумели поступить в школу, но еще в начальном классе их развитие прекратилось.
Сегодня неугомонные бестии словно с цепи сорвались. Не успокоишь, не заставишь слушать, знай себе плещутся, веселые рыбки, и хохочут.
Обрызгав меня с ног до головы, ребята решили затащить меня в реку. Тот факт, что на дворе октябрь, никого не тронул, и мне пришлось пригрозить, что я пожалуюсь Илаку. Имя старшего привело мой «класс» в относительный порядок, и мне, надеюсь, удалось вложить в ветреные головы хоть толику знаний.
Интересно, что явилось причиной такого оживления?
Может, вечером намечается праздник? До весны, времени строить пару и откладывать икру, еще далеко, так что, скорее всего, какие-то новости всполошили подводное царство, ведь ближе к зиме русалки становятся вялыми и апатичными. «Хоть бы скорее ударили морозы, и мы смогли бы заниматься более продуктивно», — малодушно подумал я, прикрыв глаза и расслабившись.
Кажется, я задремал. Тяжелый настойчивый стук в дверь напугал, заставив подпрыгнуть и неуклюже дернуть затекшей шеей.
— Эй! — скривился я, хватаясь за пострадавшую часть. — Кого там нелегкая принесла?
Отворив дверь, я даже не удивился.
— Добрый вечер.
— Исчезни.
— Не очень-то ты приветлив. Совсем в глуши одичал.
— С утра мы договорились, что ты получаешь книгу и исчезаешь из моего дома навсегда.
— Поправлю тех, у кого с памятью не важно, — черные полоски зрачков раскрылись шире. — Слова «навсегда» в уговоре не было.
Спорить было бесполезно, и потому, нарушая законы гостеприимства окончательно, я собирался захлопнуть дверь перед носом у хамоватой ящерицы. Тот уперся рукой, не позволяя мне завершить начатое.
— В тролльи степи захотел? — прошипел я, сильнее наваливаясь на дверь.
— Всего лишь на чашечку чая, — держал мой напор дракон, причем одной (!) рукой.
— Какой, к духам, чай! — Мышцы ныли от натуги, а тут еще шея. — Чего надо?