Государственный ипподром. 30 августа – новая встреча участников скакового дерби (2400 метров). Гитара (победительница дерби), Газель, Патент (победитель приза имени НКЗ СССР), Гений, Затор, Индустрия, Трактор.
Рекламное объявление, 1932
– Юра, как, по-твоему, будут жить советские люди через сто лет?
Задав этот животрепещущий вопрос, Яша поправил очки и воззрился на Казачинского, который обмяк на сиденье, как пустой мешок. Вчера, узнав, что горе-сыщики упустили Варвару Резникову, Опалин рассвирепел, превратился в огнедышащего дракона и словесно их испепелил, а сегодня, когда окончательно стало ясно, что нянька домой не вернулась, испепелил вторично. Он орал так, что тряслись стекла в рамах, и при одном воспоминании об этом Юре хотелось уползти куда-нибудь в укромное место и стать маленьким-маленьким, чтобы больше не мозолить глаза своим коллегам. А тут, не угодно ли – Яша со своим комсомольским оптимизмом, который вдобавок в кои-то веки удостоился от Опалина похвалы за то, что не спал на посту и помог поймать полуночников, которые наведались в особняк на Пречистенке, рассчитывая поживиться.
– Сто лет, сто лет, – пробурчал Казачинский, – да какая разница! Я к тому времени уже лопухами прорасту…
– Я так думаю, что у каждого будет своя комната в коммуналке, – с воодушевлением заговорил Яша, не слушая собеседника.
– И машина! – хмыкнул Казачинский, даже не скрывая иронии. Иметь машину в те годы было примерно как сейчас иметь миллион в приятной валюте на счету в банке.
– И мы полетим на Луну, а может быть, даже достигнем Марса. Говорят, это вполне возможно, если только преодолеть пространство, которое нас разделяет. Красный флаг на Красной планете – это красиво!
Казачинский молчал, глядя на пишущую машинку, которая возвышалась перед ним на столе. Вместо мыслей в голове булькал какой-то компот, ни на что не похожий. Резниковой, наверное, уже нет в живых. Либо она с самого начала была заодно с бандитами, либо затеяла какую-то свою игру, но не рассчитала сил. Глупо. Как глупо все…
– Капиталисты будут против, – вяло возразил он Яше. – Они не пустят нас на Марс.
– Капитализм обречен, – объявил его собеседник с апломбом. – Он апеллирует к индивидуализму, к личному обогащению за счет всех остальных. Больше он ничего предложить не может. А человек, знаешь ли, это не только кошелек, но и более тонкая материя, которую раньше именовали душой. Для души у капитализма нет ни-че-го. И именно поэтому коммунизм в конечном счете победит… Юра!
– А? – Казачинский подпрыгнул на стуле.