Дорогостоящая приблуда работала так как надо и работала хорошо.
Следующее, что мне требовалось сделать – это найти груз для погружений. Ради этого пришлось как следует изучить окрестности и забраковать штук десять булыжников, но в конце концов подходящая каменюка устроилась в инвентаре, а подготовка к плаванию была официально закончена.
Оставалось лишь попасть в храм.
– Явился, значит, – неодобрительно хмыкнул капитан Руджер, когда я подплыл к борту его корабля и забрался по сброшенной вниз веревочной лестнице. – Готов платить?
– Само собой. Вот деньги.
– Хорошо, – непись спокойно взял монеты, а затем уточнил: – Идем в то место, которое обговаривалось? Больше никого не ждем?
– Не ждем.
– Хорошо. Отчаливаем! Быстро, сукины дети!
Палуба, словно по мановению волшебной палочки, заполнилась матросами. Кто-то бросился к швартовам, кто-то принялся вытаскивать якорь, двое смельчаков начали карабкаться по вантам, готовясь поднять паруса...
– Живее, сухопутные крысы!
Похоже, в устах капитана эти слова являлись самым страшным из возможных ругательств или даже скрытым бафом – команда на некоторое время утроила старания и корабль, тяжело вздрогнув, отодвинулся от причала.
– Паруса!
Наверху с громким хлопаньем развернулись белые полотнища. По моему дилетантскому мнению, ветер был совсем неподходящим для начала плавания, но это никого не смутило – реи развернулись, на носу возник еще один кусок ткани, а “Вестник” уверенно двинулся в сторону открытого моря.
Я подошел к борту, глянул на пенящиеся внизу волны и окликнул питомца:
– Говард? Ты здесь?
Кальмар появился, с удивлением взмахнул щупальцами, но тут же скрылся в утащившем его под корпус судна водовороте. Снова вынырнул, попытался что-то мне сообщить...
Я вздохнул и решительно направился к шкиперу:
– Капитан Руджер?
– Слушаю, – покосился на меня моряк. – Что случилось?
– Мне нужно узнать, сколько дополнительного времени я могу получить на те деньги, которые отдал за фрахт.
Непись многозначительно пожевал губами, смерил зарвавшегося клиента оценивающим взглядом, после чего нехотя сообщил:
– Три-четыре часа. А что?
– Хочу заняться рыбалкой.
Руджер подарил мне еще один долгий взгляд, но ничего не сказал. А я, решив, что его молчание является отчетливым знаком согласия, вытащил свою снасть и шагнул обратно к борту.
Следующие три часа выдались чрезвычайно мирными.
Отошедший от берега корабль спустил паруса, бросил якорь и медленно покачивался на длинных пологих волнах, время от времени тихо скрипя такелажем. Получившие отдых матросы лениво таскались по палубе, разговаривая о каких-то пустяках. Я сидел на широком брусе, лениво дергая удочкой и размышляя о будущем. Говард резвился внизу, время от времени выпрыгивая из воды в погоне за летучими рыбками.