Заметив лежавшее на полу щупальце, я постарался не делать резких движений, скрылся за ближайшим углом, после чего отправился в другой конец здания, зорко поглядывая по сторонам и готовясь дать деру в случае опасности.
Вокруг царило странное тревожное спокойствие. Никто не проявлял к плавающему среди колонн человеку никакого интереса, никто не пытался организовать за ним погоню или напасть исподтишка... но на душе у меня становилось все тревожнее.
Обманчиво-мирное щупальце, мелькнувшая вдалеке мурена, неспешно проступивший из окружавшего храм сумрака и точно так же растворившийся среди зеленоватой мглы силуэт акулы...
– Тьфу, блин, – произнес я, в очередной раз вернувшись к воздушному пузырю. – Как будто границу провели, сволочи.
Все действительно выглядело так, словно обитавшие в храме твари смирились с моим вторжением, но установили своеобразный рубеж, приближаться к которому незваным гостям категорически запрещалось.
Два верхних яруса – пожалуйста. То, что ниже – нет.
– Значит, сами виноваты...
В течение следующего часа я беззаботно путешествовал по этажу, ковырял острым концом своего фонаря все мало-мальски подозрительные местечки, а также время от времени подплывал к окнам, наблюдая за устроившимся на дне кракеном.
Судя по всему, Хранителя Бездны чрезвычайно возмущала такая дерзость – вверх практически сразу же поднимались щупальца, стены здания начинали подрагивать от движений упитанной туши, а однажды все вокруг заполнила какая-то едкая дрянь, мгновенно отправившая меня на перерождение. Впрочем, я отнесся к этой смерти достаточно философски.
Тем временем, тщательный обыск отданного мне на разграбление яруса начал давать свои плоды.
Сначала мне стало ясно, что прямой дороги к Средоточию попросту не существует – обе имевшиеся в наличии лестницы были завалены обломками стен, так что для перехода на нижние этажи мне полагалось выбраться наружу и встретиться там с боссом локации.
Будучи крайне опечаленным этим фактом, я принялся еще усерднее изучать доступное пространство и совершенно случайно наткнулся на маленькую незаметную дверь, за которой обнаружилась искусно отделанная серебристым металлом комната.
Здесь был воздух. И не только он.
– Ну вот, нормальные ценности, – хмыкнул я, присматриваясь к освещенной факелом статуе. – Так и знал, что здесь найдется что-то приятное.
Вырезанная из белого мрамора девушка казалась чересчур строгой, целомудренной и гордой для нашего бренного мира, но эти вопросы волновали меня достаточно мало. В отличие от поблескивавших прохладной синевой глаз скульптуры.