— Государь-батюшка, чужеземца поймали, — уважительно обратился один из захватчиков Ивана к Добрыне.
— Говорит, что он сын Ильи Муромца, — добавил второй стражник с ухмылкой.
Добрыня прищурился, внимательно оглядел вошедших. Кто посмел ему пир испортить?! Неужели сын самого Ильи Муромца, заколдованного и в камень обращенного?! Добрыня щелкнул пальцами и приказал стражникам снять мешок с головы Ивана. Мол, негоже сына богатырского в таком виде принимать.
Опомнился Иван, когда с него мешок сняли, только осмотреться не успел — возмущаться начал:
— Не, это уже перебор. Это что, розыгрыш? — И уставился на удивленных присмиревших бояр. А те и не знали, как реагировать на новое развлечение. Такого представления еще не было. Сын богатырский? Или нет? А вдруг и правда сын. Кто его знает. — Меня снимают? — обратился Иван к ближайшему боярину с окладистой рыжей бородой, сидящему за крайним столом.
— Чур меня! — тот от него отпрянул и перекрестился.
— Где продюсер? — принялся требовать Иван, словно пыльным мешком ударенный. Он грозно обратился к Добрыне: — Кто здесь главный?! Дайте мне позвонить! — И стал завязанными руками трясти.
Добрыня нахмурился и направился вытаскивать из стены свой боевой меч. С мечом он подошел к Ивану, грозно на него посмотрел — и вдруг…
— Глазам не верю! — вскрикнул поменявшийся в лице Добрыня Никитич. — Ты — сын Ильи!
У Ивана на пальце блеснул огнем перстень-печатка, подаренный старцем. Заметил его Добрыня и показал свой — точно такой же. Солнце на нем лучами золочеными играло. Перстни были совершенно одинаковыми. Иван пригляделся: точно — словно в одном ювелирном бутике куплены.
Испугались стражники, что промашку сделали — не того за чужака приняли, — стали пятиться. Кто ж знал, оправдывались гримасами, что этот парень — сын Ильи Муромца? На нем же не написано. А вел он себя очень уж странно… Разве что головой ударился.
— Как величать тебя? — спросил Добрыня у Ивана и стал ему мечом веревки на руках перерезать.
— Иваном, — обрадовался тот и расслабился. Наконец-то адекватного мужика встретил. И, забывшись, вильнул хвостом. Заметив испуганную физиономию боярина, он спохватился и спрятал хвост в штаны. И вовремя. Потому что Добрыня Никитич решил представить его собравшимся.
— Встречайте, люди добрые, Иван — сын Ильи Муромца! — прокричал Добрыня и обнял Ивана. Бояре одобрительно загалдели, стали чарками чокаться и за здоровье сына Муромца пить. — Ты где пропадал? — по-дружески хлопнул Добрыня по спине Ивана. — Мы думали, что ты сгинул.
— Ну, — принялся искать ответ Иван, стараясь выкрутиться без потерь, — я там… путешествовал, — внезапно пришла ему в голову идея. Очень неплохая, между прочим, на нее и раньше многие «покупались». — Учился еще. Повышал мастерство. То да се…