Едва рассвело, как караван снова двинулся в путь, и ещё до полудня путешественники пришли в самое дальнее пограничное российское поселение — Иркештам.
Начальник местной пограничной стражи штаб-ротмистр, тридцатилетний, крепкий, с пышными усами, в ладно пригнанной форме с фуражкой набекрень, вежливо по-военному поздоровался с Маннергеймом.
— Здравия желаю... господин профессор! — Голос у пограничного офицера был зычным и звонким, и барону показалось, что он вот-вот гаркнет «Ваше высокоблагородие». Но он сказал «профессор», честь отдал и вытянулся. Видимо, начальник ошского гарнизона, беспокоясь о хорошем приёме полковника из столицы, всё-таки сообщил «по секрету» начальнику поста. Пожалуй, запечатанный пакет с нарочным послал. Никогда перед учёным профессором офицер не будет вытягиваться и отдавать честь, как полковнику.
— Здравствуйте, господин штаб-ротмистр! — Полковник пожал пограничнику руку — Барон Маннергейм.
— Здравия желаю, господин барон! — повторил офицер. — Очень приятно, штаб-ротмистр Монголов. Рад буду услужить.
— Благодарю.
Здесь же, рядом с дорогой, на поляне возле юрт пограничной стражи шла торговля. Казаки-пограничники разглядывали товары, но, пожалуй, не покупали. Одновременно с экспедицией пришёл небольшой караван из Китая. Десятка два верблюдов, груженных шелками, цветными войлоками, коврами. Чего только не было — и бязь, и сёдла, и ручные жернова. А также — посуда глиняная, красивая, глазированная и цветная, кинжалы, ружья кремниевые, фитильные, но и нарезные.
Всё это было разложено на траве, на тряпочных подстилках. Походный, временный базар выглядел красочно. Здесь же караванщики жарили на кострах мясо, ели сами, угощали казаков-пограничников. Знать, не первый раз здесь ходили.
Французы и те, кто пришёл с экспедицией из России, скучились у разложенных товаров и уже торговались.
Полковник, прогуливаясь вдоль «базара», разглядывал товар. Не для прогулки, а для понятия — что же везут в Россию? Что производят в Китае? Каковы цены?
Лю ходил рядом с бароном и, при необходимости, переводил. Хотя китайские купцы всё, что надо, понимали по-русски и отвечали:
— Сиколька нада? Адын? Сетыри? Ситоит алтыны!
Барон остановился. Его внимание привлёк матовый, тёмной стали кинжал, с полуаршинным клинком, рукоятью из слоновой кости, отделанной серебром. Издали было видно, что кинжал дорогой, редкой работы и сталь специальной закалки и заточки, как толедская. Полковник оружие любил и знал.
— Сколько стоит?
— А юани, рубели, ямыбо?[9] Если рубели, уважаемая господина кинязя, то один рубели! Очень корошая кинжала. Очень дорогая. Один рубели савсем малая денга на эта кинжала! Только для уважаемая господина кинязя!