Такое бывает у людей неординарных, но развитых однобоко. Тем более, имеющих физические дефекты, как Гитлер. Они, втайне, может быть, завидуют. Но, однако, нередко очень почитают людей не просто выдающихся, но и гармоничных, красивых, созданных природой как образец для подражания.
Таким и был Маннергейм. Его внутреннюю красоту в его светящихся глазах и жестах, гармонирующую с внешностью высокого стройного гвардейца, заметили ещё в 1896 году. На коронации Российского императора Николая II именно юный кавалергард барон Маннергейм, в паре с другим молодым кавалергардом бароном фон Кнорре, возглавляли торжественную колонну процессии коронации. Двое самых красивых и рослых из всех тысяч гвардейских офицеров России.
— Благодарю вас, господин маршал! Я сохраню ваш подарок. — Канцлер улыбался.
Они медленно пошли к выходу из бункера, просторного зала для заседаний, которые часто проводил рейхсканцлер. Бункер этот, с толстенными стенами и потолком, располагался под землёй в командном пункте Ставки армии третьего рейха.
Снаружи это были хорошо замаскированные в красивом и живописном сосновом лесу строения, совершенно невидимые с воздуха. Потому что — мелкие и их мало на поверхности. Под землёй же было устроено обширное, с разветвлёнными переходами и многочисленными мощными бункерами, сооружение. Обеспеченное надёжной связью и защитой. «Вольфшанце», волчье логово — в районе Растенбурга, неподалёку от города Голдап, в Восточной Пруссии.
— Прошу вас на обед, господин маршал! Мы обедаем просто. Чревоугодие отвлекает от главных дел.
— Согласен с вами, господин рейхсканцлер.
Возле входной двери обеденного зала фюрера встречала шеренга сотрудников аппарата. Барон шёл рядом с ним и в этом строю узнал многих. Тут были Кейтель и Иодль, руководители вермахта. Мартин Борман, заместитель Гитлера по партии, группенфюрер СС Шауб, который вместе со штандартенфюрером Кребсом сопровождал канцлера в его прилёте в Иммолу в начале июня. Большинство было барону неизвестно. Все они, как один, вскинули правые руки.
Маннергейм оказался за столом неподалёку от фюрера. Он как-то, само собой, сел не рядом. Хотелось обдумать состоявшийся разговор. Слишком большая ответственность лежала на нём. Малейший дипломатический просчёт мог повлечь нежелательные последствия, как военные, так и политические.
Сложное, даже опасное, положение Финляндии в войне, её важное стратегическое расположение в географии Европы. И очень небольшие ресурсы в сравнении с ресурсами великих держав. Всё это заставляло Маннергейма всегда быть в особом напряжении.