За ночь, за одну ночь спешно будет доукомплектована дивизия. Уже сейчас принимают людей. И снова в бой на рассвете.
— Товарищ генерал! — Адъютант, старший лейтенант, заглянул в палатку комдива.
— Да?
— К вам полковник, тоже танкист, от соседей. Разрешите?
— Пусть зайдёт.
Так же, как входил сам Волохов, пригнувшись из-за высокого роста, в палатку вошёл незнакомый полковник. У Волохова усы были чёрные, прежде закрученные кверху, но теперь укорочены. А у полковника тоже усы, но короткие, как потом носили бывшие царские гвардейцы уже после Первой мировой...
Волохов молча смотрел на высокого, как и он сам, и как будто, незнакомого полковника. А тот тоже молчал и улыбался.
— Не узнаешь, Денис?
— Вересаев?! Мать твою!
Они обнялись.
— Оказывается, рядом воюем. Услышал, что слева дивизия Волохова. Спросил, как зовут комдива и... сразу сюда.
— У тебя полк?
— Бригада, товарищ генерал!
Оба засмеялись.
— Часовой!
Солдат тотчас заглянул в палатку:
— Я, товарищ генерал!
— Срочно — Белова!
— Слушаюсь, товарищ генерал!
Вошёл ординарец Белов. За четыре года, что прошли со времён Халхин-Гола, из совсем неопытного юнца он превратился в бывалого воина, заметно повзрослел, заработал две Красные Звезды, медали. Даже голос у него стал гуще и солидней.
— Старшина Белов прибыл, товарищ генерал!
— Сообрази, Коля, что-нибудь закусить и водочки.
— Слушаюсь.
Ординарец ушёл, и оба с минуту молчали. Так долго не виделись, да после такого боя... Не знали с чего начать разговор.
— Сколько уже лет прошло, Егор...
— Почти тридцать... совсем молодыми были. Встретились бы на улице, не узнали бы...
— Да... пожалуй, Денис...
— Ты где воевал-то после Первой мировой?
— В девятнадцатом воевал на Волге, потом против Каппеля в армии Тухачевского под Златоустом...
— Не надо сейчас этих имён называть... — Волохов улыбнулся.
— Да-да... — Вересаев слегка искривил губу. — А ты?
— Я тоже и против Врангеля, и на Халхин-Голе был...
— Разрешите, товарищ генерал?
Вошёл Белов. Быстро поставил бутылку водки, тушёнку, огурцы, хлеб, масло, кружки.
— Да... Целая эпоха прошла, Денис... Но мы... ещё ничего!
— Конечно, Егор.
— А ты знаешь... Сегодня погиб Зеленцов...
— Какой Зеленцов?
— Да тот самый, Саша, ротмистр из кавбригады... нашего Густава...
Фамилию и слово «барон» Вересаев не произнёс. Волохов кивнул.
Выпили по полкружки.
— Помню Сашу Зеленцова, — генерал наклонился почти к самому уху Вересаева, — из Гродненского гусарского полка, князь...
— Он...
Волохов так же, шёпотом:
— В общем, у меня, как будто ничего, спокойно насчёт этого. Особист человек вроде свой. Но... кто их знает... Найдётся, кому стукнуть. А нам воевать надо, а... не оправдываться. Хотя и не оправдаешься, если попадёшь.