Я тебя никогда не прощу (Борода) - страница 16


И тут у Фёдора зазвонил телефон.


– Ну вот, стоило включить… – Фёдор виновато улыбнулся. – Прости, ангел мой, я отвечу.


Я мысленно вздрогнула от «ангела». Фёдор знал, что я не выношу весь этот фонетический зверинец: зая, киса и прочее. И вот – «ангел мой», надо же! «Откуда эта тихая нежность?» Просто Роза и Принц Экзюпери. Перевод Норы Галь.


Фёдор отвернулся к окну и тревожно забубнил в трубку. А когда закончил бубнить, сказал:


– Прости, Полина, нам придётся кое-куда заехать. Это срочно.


– Что значит срочно? – возмутилась я. – Я хочу домой! Отвези меня или высади прямо здесь, я сама доеду!


– Нет, одну я тебя не оставлю!


Мы резко развернулись на первом перекрёстке и поехали в обратном направлении. Фёдор всё время подгонял водителя, хотя тот ехал достаточно быстро.


Пошёл какой-то незнакомый район. Фонари здесь горели через один, дорога стала значительно хуже. Водитель несколько раз уточнял маршрут. Наконец мы остановились.


Фёдор помог мне выйти и стремительно зашагал в сторону низенького дома, небрежно обложенного кирпичом.


Несмотря на поздний час, во всех окнах горел свет. Дверь нам открыла высокая худая женщина. Немолодая, усталая. Глаза у неё были красные.


– Поздно. Увезли. Слушать ничего не захотели, – произнесла она.


Голос у неё дрогнул, но она как-то сдержалась, не заплакала.


Я посмотрела на Фёдора. Он сразу стал каким-то сумрачно-деловитым. Они с хозяйкой прошли на кухню, до меня донеслись приглушенные звуки беседы.


Я так и осталась в прихожей. Сесть было некуда, а стоять на каблуках уже невыносимо. Я скинула туфли.


Из-за двери я не могла расслышать, что они там обсуждают. Фёдор говорил мало, ровным голосом. Женщина частила, голос её становился всё громче.


– Я чувствовала, что добром не кончится! – разобрала я.


На этот раз женщина не выдержала, разрыдалась. Словно в ответ на её рыдания из комнаты на другой стороне коридора послышался детский плач. Сначала подал голос один ребёнок, за ним захныкал другой.


– Тим! – закричала женщина, приоткрыв дверь. – Тимофей!


Из комнаты вышел светловолосый мальчик лет двенадцати. Вид у него был встрёпанный , на щеке отпечатался рубец – видимо, заснул в одежде и прямо там, где сморил сон.


– Сколько можно звать! Почему они плачут?


– Есть хотят, – ответил мальчик.


– Так покорми! Сделай что-нибудь, чтобы они заткнулись!


Парнишка прошёл мимо, мельком и без удивления взглянув на меня. Я отметила, какие у него длинные и густые ресницы. Девочкам на зависть.


Плач не прекращался. Женщина метнулась в спальню, прервав разговор с Фёдором. Из спальни раздались звуки шлепков, гневные крики, рыдания.