– А если не жив и не здоров? Федя, ты хоть понимаешь, что он вынужден решать взрослые проблемы, которые ему не по силам? Он выгораживает отца, которого ты топишь! Что ты делаешь с этой семьёй? И сколько у тебя ещё таких семей?
Фёдор молчал.
Он, кажется, даже не слушал. Просто ждал, когда я умолкну.
За это время ему успели позвонить на все его три телефона, по очереди.
– Перезвоню, – отвечал он, снимая и кладя трубки.
– Если Тима Ребров пострадает, я доведу дело до суда! – пригрозила я. – Обо всех ваших махинациях станет известно. Так и знай!
Фёдор расплылся в улыбке.
– В самом деле? И что ты расскажешь? Что один из видных бизнесменов города… Что сделал? Убил? Ограбил? Организовал теракт? Мне даже интересно!
Мне очень захотелось со всей дури грохнуть этот стакан с водой об пол или об стену. Пускай потом Сонечка убирает!
Фёдор обогнул свой огромный стол, всё так же лучась улыбкой, подошёл ко мне и приобнял за плечи. В его нажиме, впрочем, чувствовалось желание поскорее меня выпроводить.
– Ангел мой, иди домой, успокойся. Нарисуй картиночку какую-нибудь. У тебя так хорошо получается. Мы её на стену повесим. Вот сюда.
Он махнул рукой.
Я улыбнулась почти так же лучезарно, как Фёдор. А потом протянула руку и легонько, одним пальчиком, опрокинула стакан.
Вода растеклась по матовой древесине, а стакан, прогрохотав, свалился на пол.
Не разбился. Жаль.
Леся
Я поджидала Арсения у ворот школы. Заметила издали. Он шёл медленно: большой, понурый.
– Принёс? – спросила я.
– М-м, – промычал Сеня.
Приоткрыл рюкзак и показал блюдо с рыбками.
– Сланцева, а ты уверена, что всё будет так, как ты сказала?
– Уверена. В глазах Полины будешь героем. За остальных не ручаюсь.
– Остальные пофиг. Надо признаваться, да?
– Сеня, мы же вчера всё обсудили!
– Обсуди-или, – тоскливо протянул Панфёров.
Я позвонила ему в первом часу ночи. После собственных долгих и мучительных раздумий прерванный сон одноклассника казался мне пустяком.
Впрочем, когда я его разбудила, то думала, Сеня разозлится сильнее. Но он ничего, выслушал и проникся.
Очень ему не хотелось признаваться, конечно. Мне бы тоже не хотелось.
– Сланцева, а может, того… Повесить как-нибудь незаметно.
– А карточка? – напомнила я.
– А, точно. А если…
– Не пойдёт, Сеня! – я наизусть знала все его предложения. – Полина не того от тебя ожидает!
– Да, конечно. Сланцева!
Я тяжело вздохнула. Сейчас он пойдёт по кругу, требуя от меня обещаний, что ничего особо страшного ему не будет, что его не отправят в тюрьму, не выпорют публично, не надерут уши и тому подобное.
Самое смешное в том, что я ничего ему гарантировать не могла и даже не скрывала этого. Но он упорно хотел услышать от меня, что всё в конце концов будет хорошо.