Я сделала свои дела, помыла руки. Полина ждала меня у входной двери. Мы последними вышли из подъезда.
– А где Тимофей? – спросила Полина.
Никто не знал.
Полина забегала, засуетилась. Нет, никто не видел, как светловолосый мальчик с рюкзаком за спиной выходил из подъезда. Это подтвердили бабушки, сидящие вокруг детской площадки, и мамочки, гуляющие с колясками вокруг дома.
– Куда он мог скрыться? – сокрушалась Полина.
– Он вроде с парашютом собирался прыгать, – сообщил мужик с разбитым лицом, Тимкин дядя.
– Это с каким парашютом? С рюкзаком, что ли, со своим? – отозвался один из охранников.
– Ну да.
– Так у него там подушка свёрнутая. Смотрел я его рюкзак. Пошутил паренёк.
Нет. Не пошутил, – с ужасом подумала я.
Полина помертвела и стала оседать на землю.
А Фёдор и охранники, не сговариваясь, кинулись наверх, прыгая через три ступеньки.
Тимофей
Это же просто. Как Нео в «Матрице». Р-раз! – и ты уже другой человек. Ты уже не будешь прежним.
Говорят, парашют может не раскрыться. Это у других может, а у меня не может. Я счастливчик.
Мне только один шаг нужно сделать. Ма-аленький такой шажочек. И я полечу.
И я полетел.
Как во сне. В счастливом сне, где много воздуха и совсем нет препятствий. И облака неземной красоты.
Тугие облака…
Леська, какая ты всё-таки молодец! Как жаль, что тебе со мной нельзя!
Меня сильно тряхнуло, так, что позвонки хрустнули. Наверное, парашют раскрылся.
Нет, не раскрылся.
И не было ни падения, ни полёта.
Просто я стоял на краю, пока меня не обнаружили. Нашли, схватили, завернули во что-то жаркое и колючее, и понесли.
У меня что-то дрогнуло внутри, так что я испугался, вдруг что-то оторвалось или сместилось в моём организме, и я теперь умру! Глазам стало горячо, и я уже не видел ничего вокруг. Ощущение было такое, будто нырнул с открытыми глазами, а лицо свело судорогой.
Только когда меня поставили на землю, до меня дошло, что я плачу. Настоящими слезами. Не во сне, а наяву.
Леся
Фёдор принёс Тима на руках, закутанного в одеяло и совсем бледного. Поставил его на ноги и подтолкнул к Полине:
– На, держи своё сокровище!
Полина обхватила Тима так, будто пыталась защитить от всего сразу: от мрачного его дяди, от охранников, от любопытных бабушек, которые сразу все повернули головы в нашу сторону.
Тим совсем безжизненный какой-то стоял. Голова опущена, руки как плети. Лица я не видела, он уткнулся в Полинино плечо.
Полина обнимала его, и плакала, и никак не могла отпустить. Она не говорила ничего, не кричала, не всхлипывала даже.
Только один раз Фёдор у неё что-то спросил, она головой помотала, не соглашаясь, и он отошёл.