Новицкий глотнул водки и отломил кусок хлеба, кислого, непропечённого, но ему такой нравился.
— Якубович ведь с ним не в застолье сидел, а ходил брать Хозрек. Мне, знаете, тоже трудно представить князя в каком-нибудь столичном салоне, вроде того, где мы с вами встретились в первый раз. Он, между прочим, достаточно остроумен, но шутки его хороши, когда на тебя наводят орудия, а не монокли или лорнеты. Солдаты и офицеры верят ему и следуют за ним безоглядно. Якубович первый тому пример. Что же касается образования... Он знает естественные науки, чтобы понять свойства пороха и принципы современной баллистики. Он знаком с инженерным делом — чтобы устроить защитные сооружения или же придумать, как взять чужие побыстрей и бескровнее. Он знает языки и историю. Только не европейские, а тех народов, среди которых ему приходится действовать. Он, безусловно, умён — посмотрите, как тихо сейчас в подвластных ему провинциях. Что же касается нравственной физиономии, то — Алексей Петрович рекомендует его всем как благородное существо. Чего же, простите, больше?
Грибоедов скатал шарик из мякиша, выщелкнул указательным пальцем и засмеялся довольно. Очевидно, попал, куда целил.
— Смотрите-ка, Сергей Александрович, молчун-молчун, а какую речь закатил!
— Могу ещё добавить, — продолжал неостывший Новицкий, — что именно такие люди, как князь Мадатов, как подполковники Греков, Швецов, как другие майоры, штабс-капитаны, поручики, есть люди, достойные описания. На них держится государство, на них опирается страна, надеется наш народ. На них, а не на, извините уж, милых вашему сердцу говорунов.
— Это вы перехлестнули, — пробурчал Грибоедов. — Не одной армией держится государство. А крестьяне, купцы, аристократия? Каждое сословие приходится к своему месту.
— Оспорить это никак невозможно. Но что же станется с посевами, лавками, особняками, если штыки и сабли не охранят их от зависти злобных соседей?
Грибоедов надул щёки и медленно выпустил воздух.
— Вам, Сергей Александрович, по роду ваших занятий везде мерещатся злобные физиономии. Это я, заметьте, не в осуждение, а только о реальном состоянии дел и умов. Так и, вообразите, обер-полицмейстер тифлисский пытался недавно посадить под домашний арест двух английских путешественников. Якобы приехали они в Грузию как агенты Аббас-мирзы.
— Как фамилии англичан? — быстро спросил Новицкий.
Грибоедов взглянул на него с удивлением:
— Линдсей и Макинтош. Вы знакомы?
— Нет. Но в горах я встречал англичанина. Впрочем, он представился иным именем.
— В горах британские агенты очень даже возможны. Но в Тифлисе? Зачем? Да сами же тифлисцы за минимальную плату перенесут персиянам всё, и даже свои бессмертные души!