— Ты о чем сейчас?
— О том, что ты постоянно винишь себя, что бы ни случилось, но в этом огромном злом мире не все зависит от тебя! Я знаю, в чем дело, Мономах: как и большинство хирургов, ты страдаешь комплексом бога. Считаешь, что в стенах больницы тебе подвластно все — кости, хрящи, сухожилия, жизнь, смерть… Когда что-то идет не так, внезапно оказывается, что ты уже не бог, а лох… прости, конечно. Слава создателю, меня сия участь миновала!
— Неужели ты никогда не думал о себе как о хозяине царства мертвых?
— О нет, я не Гадес![3] Я — всего лишь скромный лодочник Харон, и моя обязанность — благополучно проводить покойников на тот свет, желательно без приключений. А ты не парься: все ясно как божий день, и Муратову, при всем его желании ляпнуть хотя бы маленькое грязное пятнышко на твою белоснежную репутацию, придется утереться! Что-то подсказывает мне, что он не станет особо стараться тебя замазать, ведь комиссия из Комитета пришла по его душу, а не по твою, и ему сейчас нужно быть очень осторожным. По-моему, Нелидова его не жалует, а она в комиссии номер два — после бухгалтера, само собой! Мне почему-то кажется, она сумеет уладить дело с нашей «попрыгуньей».
— А следователь?
— Как я уже говорил, он получил мое предварительное заключение. Анализ содержимого желудка и тканей займет время.
— Погоди, зачем такие сложности, девочка ведь разбилась, а не отравилась!
— Меня кое-что насторожило, когда я копался в ее внутренностях.
— Насторожило? — переспросил Мономах, напрягшись.
— Несмотря на юный возраст, у твоей Куликовой внутренние органы были не фонтан.
— Как это?
— Ну, почки и печень в плохом состоянии, сердчишко слабенькое…
— Как считаешь, от недоедания?
— Вряд ли. Трудно предположить, что она пила по-черному, но, может, что-то принимала?
— В смысле, наркотики?
— Не обязательно наркотики. В наше время народ чего только в себя не кидает — и БАДы всякие, и антидепрессанты… В общем, надо еще выяснить, я ведь только предварительные выводы пока делать могу. Вряд ли покойница была алкоголичкой!
— Все настолько плохо?!
— Хуже некуда.
— Странно, ее анализы при госпитализации были как у космонавта!
— Она делала их у нас?
— Нет, в поликлинике.
— Ну тогда у меня есть все основания утверждать, что анализы, которые тебе всучили, поддельные: не могла она за время пребывания в больнице довести свой организм до такого состояния. Если, конечно, не попивала тайком средства для чистки стекол! Думаю, мамашку можно, как говорил Жванецкий, «прислонить к теплой стенке»: как пить дать у нее рыльце в пушку, ведь подделка документов — серьезное правонарушение!