– О-о-о, – застонала женщина. – Я такая дура. Свое последнее мощное волшебство я использовала, чтобы проклясть одиннадцатилетнего человека. Когда я почувствовала, что ты ускорила действие проклятия, моя душа словно разорвалась надвое. Магия всегда возвращается, и вот я получила справедливое наказание.
Она покачала головой.
– Используя слабенькие способности, которые у меня еще остались, я пыталась до тебя дотянуться и рассказать, что произошло. А потом я тебя освободила.
Каталка. Ремни. Вот как она сумела освободиться – ей помогла мама.
Звон металла, ударявшегося о металл, вдруг стал громче, как и крики, дверь камеры открылась, и внутрь заглянул один из заключенных, больше других походивший на человека.
– Мадемуазель, сюда идут стражники, вы должны бежать вместе с Розалиндой!
– Розалинда, – повторила Белль. Вот как зовут ее маму.
– Идем, тебе придется мне помочь, – сказала женщина, с трудом спуская ноги со скамьи. – Теперь, увидев твое лицо, я могу и умереть спокойно – хоть и не стремлюсь к этому. Сначала я хочу посмотреть, как умрет Фредерик.
Белль перекинула ее руку себе через плечо и помогла встать со скамьи, а потом и выйти из камеры. Со стороны могло показаться, что это внучка и бабушка. Мать так обессилела, что Белль почти тащила ее на себе.
Снаружи царил хаос – в точности как надеялась Белль: все бегали, пронзительно вопили, паниковали и кричали.
– Нужно найти папу, – сказала Белль.
– Я его видела... Мориса. Он, скорее всего, наверху, – хрипло выдохнула Розалинда. – С... «настоящими» пациентами. Идем...
– Белль!
Белль остановилась как вкопанная, услышав донесшийся из ближайшей, все еще запертой камеры знакомый голос.
Ухватившись за прутья решетки, точно печальный цирковой зверек, на нее смотрел месье Леви, книготорговец.
Белль ахнула и поспешила отпереть дверь.
– Эта скотина, – выругался Леви, выйдя из камеры. – Он же обещал, обещал мне не трогать тебя.
Розалинда прищурилась.
– Ты что, заключил сделку с этим монстром? – спросила она на удивление ровным тоном. А ведь еще минуту назад она говорила с трудом и задыхалась. – Мы обсудим это позлее, Леви. А теперь, может быть, ты сможешь нам помочь...
– Разумеется. – Старик улыбнулся и протянул руку, показывая маленький поблескивающий осколок стекла. – Теперь, когда я свободен, я могу выпустить всех остальных. Вы двое идите, найдите Мориса!
Белль поудобнее взяла мать под руку и потащила ее вперед так быстро, как только могла. Показалось ли ей, или мать стала сильнее? Может быть, силы вернулись к ней теперь, когда она выбралась из тюремной камеры? Или сказалась ажитация момента?