В комнату, передвигаясь прыжками, проследовали фарфоровый чайник, сахарница, молочник и чашка – ни дать ни взять позвякивающая фарфоровая армия. Чайник задрал вверх фарфоровый носик и заговорил – или заговорила?
Белль отшатнулась и налетела на гардероб.
– Вы-но-вы-же... – запинаясь, пробормотала она.
– Осторожнее, – сказал гардероб глубоким женским голосом.
Белль отскочила от шкафа и упала на кровать.
И тут же с нее спрыгнула, придя в ужас от мысли, что и кровать вдруг заговорит.
– Это просто невозможно, – прошептала девушка. Неужели из-за нервного потрясения у нее начались галлюцинации?
Почему-то в существование Чудовища верилось охотнее, чем в говорящую мебель.
Госпожа-чайник невозмутимо наливала свое содержимое в чашку. Потом заговорила, слегка побулькивая:
– А ну-ка давай потихоньку, не расплескай...
Белль недоверчиво наблюдала, как маленькая чайная чашка с надколотым краем прыгает по полу прямо к ней, а потом терпеливо ждет, задрав... голову?
Окончательно дезориентированная девушка протянула руку и осторожно подняла чашку, отставив мизинец, словно жеманная барышня. Чашка под ее пальцами оказалась твердой, гладкой, теплой от чая и совершенно неподвижной. Просто фарфоровая посуда. Как же она двигается?
– Хочешь, фокус покажу? – спросила чашечка.
Белль ахнула от изумления и едва не уронила чашку. У вещи, которую она держала в руке, не было лица, и все же голосок ее звучал так, будто говорил живой ребенок. Теперь керамическая стенка чашки под пальцами девушки стала пластичной.
Чашка поерзала, и из чая, вздувшись пышной пеной, полезли пузыри.
– Чип! – прикрикнул чайник.
Чашка опять поерзала и – Белль готова была в этом поклясться – хихикнула.
Чувствуя себя очень странно и в то же время понимая, что выбора нет, Белль отпила маленький глоток. Чай оказался великолепный, черный, крепкий, свежий, и сахару в него положили ровно столько, сколько нужно. Очень укрепляет силы.
– Вы сегодня поступили очень храбро, – сказала госпожа-чайник доверительно. – Оставшись вместо отца. Мы все так считаем.
Белль моргнула, пытаясь вникнуть в смысл сказанного и отрешиться от самого факта того, что чайник разговаривает. Чашка в ее руке замерла, так и оставшись почти полной.
– С ума сойти, – ответила Белль, поднимая чашечку повыше и внимательно рассматривая. Чип опять заерзал и захихикал. – Все это словно... не знаю, как будто я попала в самую удивительную сказку из всех, что когда-либо читала. Папа будет так... – Она замолчала, вспомнив, что больше никогда его не увидит. – Но я застряла здесь навсегда.