Кирилл усмехнулся, представив, как он жжет деревеньку, развалившуюся за мостом на крутом берегу, где серые старые домики ютились по всему склону.
– Это нехорошо. Нельзя так даже думать, – неожиданно вступилась за деревню Вероника, – тут люди живут, сама деревня – это история, история человеческого общения, а не ваша, мертвая история, состоящая из остатков жизнедеятельности, которые не могут передать все полутона бытия.
– Ух ты, как сказала! – восхитился Кирилл, но добавил: – Человеческие эмоции не стоят таких денег, как эти остатки жизнедеятельности. Я не этнограф, чтобы сказки собирать, я материалист, мне монеты, пластины, сосуды, и желательно из серебра и золота подавай. Поехали, кузнец на той стороне живет, дома он, ждёт.
Все уселись по местам и через какое-то время тряски по разбитой дороге оказались у старого дома на окраине. Мужчина уже стоял у калитки, ожидая их.
– Николай, – подал он руку Станиславу Николаевичу, Веронике и девушке, ограничившись кивком в сторону Кирилла. Садомский пожал руку, ощутив крепость ладони собеседника.
– Ну, что у тебя нового? – фамильярно спросил Кирилл, Николай уклончиво покачал головой, мол, ничего.
– Вот человек из Питера, из уважаемого музея тебя спросить хотел о тех книгах… – начал Кирилл, но Садомский мягко отстранил его от собеседника, взяв Николая под локоть и отведя в сторону.
– Николай… Хотелось бы прояснить некоторые детали. Книги, что вы передали мне через Кирилла…
– Я не передавал их вам. Я их ему продал.
– Да-да, простите. Но они волею судьбы оказались у меня. Так вот, книги меня заинтересовали, я специалист по Востоку, а одна из книг на персидском. Но мне хотелось бы узнать подробнее для прояснения, так сказать, общей картины, где вы их взяли.
Николай объяснил где. Садомский вздохнул, обстоятельства обретения книг были туманны. И, самое главное, неясно было место, где они были найдены. Станислав Николаевич поднял глаза к небу, надеясь, наверно, на помощь каких-либо богов, и они или он – тут уж вопрос веры – пришли к нему на помощь. Николай неожиданно сообщил:
– Кажется, парень говорил, что нашел книги здесь, в доме у друга, старом доме. Конечно, странно, что в таком месте остались какие-то книги, не пошли на растопку у местных алкашей, но помнится мне, что здешние эти фолианты.
– Так, так… Здешние…
Неожиданно, как бывает всегда при открытиях особого значения, к Садомскому пришла мысль, которая лежала на поверхности, простая, но ранее не всплывавшая в голове кандидата наук.
– А скажите-ка, село или деревня, уж не знаю, что там, под названием Слудка далеко ли отсюда?