— Ого! Круче ведьмы?
— В чёрном халате с золотом такой — вылитый колдун. Зельями не кидается, но вызывает летучих призраков крутых и зубы эти бродячие… Может, Кодер новых мобов добавил?
— Хм. Не думаю… Он ведь не готовился к вайпу, для него это всё тоже, в общем, неожиданностью оказалось. Просто замок этот лесной, видимо слишком редкая штука… Что там интересного нашли?
— Ну… В принципе — как обычно. Слитки, книжки чаровальные. Кольчужная рубаха попалась. Яблоко зачарованное одно… Мы Муравью всё отдали, он, знаешь — там ведь, на Дальнем остался, свой «посёлок среди холмов» поднимать…
— Жаль. Но что поделать? — Он всегда таким… самостоятельным был.
Некоторое время они молчали, глядя на синеву за стеклом, на высокую гранитную морскую набережную.
— А, слушай, чуть не забыл, удивительная штука: ты знаешь, что жители теперь иногда песни поют?
— Чего-чего… Поют?!
— Ну да! Мы в Пригорье услышали первый раз — опупели, честное слово! Уже деревню пробудили, заборчик поставили, это в первую ночь как раз… Ещё Муравей с нами был. И слышим — вроде звуки человечьи откуда-то. Потихонечку давай туда… А они в храм набились, помнишь, на северной окраине, старый… И — поют! Я даже записал, сейчас, — Кригор порылся в инвентаре, достал блокнотик.
Снова солнце спускается в лес
Погулять по зелёным лощинам
Смотрит лунное око с небес,
Как чужие бредут по равнинам,
К тёмным улицам без фонарей…
Горе, если твой дом без дверей!
Ночью жители прячутся в дом
И богов вопрошают от страха
Где же воин с алмазным мечом
Наш защитник в кольчужной рубахе?
Кто же всех нас спасёт от чужих?
Свет зажжёт в переулках глухих?
И спешит уж по чаще лесной
И бежит по саванне широкой
К нам на помощь наш славный герой!
Он придёт и развеет тревогу!
Лиходеев прогонит долой!
И поселит в деревне покой.
Гладколицый великан из-за большой реки!
Гладколицый великан из-за большой реки!
— Ох, нифига се! А про великана тут к чему?
Кригор пожал плечами:
— Откуда я знаю? Припев такой, они всей толпой подхватывают, орут счастливые. Так песня скорее заунывная, один кто-нибудь поёт четверостишие, а потом две строки остальные подхватывают, но не громко. А про великана они прям заливаются! Я, кстати, почему-то про тебя подумал сразу, как услышал. Помнишь, ты про своего поэта деревенского рассказывал?
— Ещё бы. Семёна не забудешь! Но эти-то стихи на порядок покруче будут!
— Ну, не знаю. Тех я не слышал, мне сравнивать не с чем. Ладно, пора, пожалуй… Знаешь, я что сказать-то ещё хотел… Крепы Сивальдо — нет. Старую Белую Таури — не вернуть. Здесь уже всё наладилось, дальше — текучка, всё по накатанной… Я Муравья понимаю; сам такой. Короче — уйду я наверное.