Женечка рано поняла свою исключительность, считая, что не только родители и воспитатели, вовсю хвалившие девочку, — так как за похвалы и выпячивание дочери из массы остальных детей периодически получали от Жениной мамы маленькие презенты: то коробку конфет, то вязаные перчатки «прямо из-за границы», — должны восхищаться ею, но и все вокруг обязаны петь дифирамбы красоте и таланту маленькой девочки. Что такое талант, Женечка не совсем понимала, да и не стремилась понять, зная, что это — что-то очень хорошее. Иначе зачем бы маме, наблюдавшей, как дочь ест, укладывает кукол спать или рисует, неизменно восклицать с восторгом: «Талант! Рома, слышишь? Какой талант у нас растет!»
А уж когда девочке наняли учительницу музыки и отвели в балетную студию, то мама, приводя ее с занятий, взахлеб рассказывала папе о Женечкиных успехах, не уставая поворять: «Нет, ты только подумай, какой гениальный у нас ребенок!»
Женечка действительно росла прелестной и сообразительной девочкой. Природа щедро одарила ее внешностью: крупные глаза, цвет которых менялся в зависимости от настроения ребенка и времени суток от темно-зеленого до золотистого с зелеными крапинками, тонкие изогнутые брови, своенравный пухлый ротик и белые кудряшки, обрамляющие нежное, по-детски наивное личико.
Однако стоило маме или няне поступить вопреки желанию девочки, как наивное выражение мгновенно менялось на капризное или гневное. В Женечке просыпалась маленькая фурия, требующая полного себе подчинения. С большим трудом удавалось няне успокоить ребенка и уговорить быть послушной девочкой. Тамара Сергеевна, в отличие от няни, никогда даже не пыталась противиться капризам и требованиям дочери, выполняя практически любое ее желание. Если оно оказывалось в силу каких-то причин невыполнимым, то мама клятвенно обещала попросить папу помочь ей сделать то, о чем просила дочь. Роман Викентьевич в таких случаях был единственным спасением для жены, потому что Женечка немного побаивалась этого сурового крупного мужчину, не разделявшего дикий восторг жены в отношении дочери. Как-то вечером, когда родители думали, что Женечка спит, девочка подслушала их разговор:
— Ты бы, Тамара, поменьше сюсюкала с ребенком. Не нравится мне, как ты ее вопитываешь. Выпороть бы Женьку хоть разок хорошенько, от истерик сразу излечится, поверь мне. Ты пойми, дорогая, она тебе скоро на шею сядет и ножки свесит, если ты так будешь продолжать. Что значит «гениальная»? Обыкновенная она… — И, прерывая возражения жены, раздраженно добавил: — Нет, не слепой я! Конечно, для нас она самая умная и красивая, но нельзя же, в конце концов, изо дня в день внушать ребенку, что она — исключительная. Ты не хлюпай носом, нечего передо мной слезы лить, я не собирался тебя обижать… Ну вот… Началось…