Труднее всего было в эти дни отрывать снег на становищах, которые Иляшев находил каким-то чутьем.
Иногда Суслову казалось, что у старика есть тайная карта района с нанесенными на ней вымершими городами и становищами народа, который был оседлым, потом стал кочевым, а теперь снова сел на землю. Чем дальше они шли на юг и юго-восток, тем меньше им попадалось следов «черного камня». Тогда старик повернул к Красногорску. Теперь они подходили к нему с востока.
Последние становища они отыскали на реке Вышьюре. Здесь Суслов нашел инструменты, похожие на те, которые были у старика. Но земля не носила никаких следов рудных месторождений.
В эти дни Суслов начал уже думать, что старик сошел с ума и что сам он тоже тронулся. «Что нам надо здесь, в этой мертвой тайге?» — думал он, но утром вставал первым, кипятил снеговую воду и поил больного старика бульоном из дичи или спитым чаем с сухарями, когда дичи не было, — Иляшев не давал Суслову времени для охоты.
В декабре они пересекли красногорскую трассу, соединявшую район с миром. У трассы они увидели машину. Шофер принял их за разбойников — так страшен был их вид. Оборванные, обросшие бородами, с черными лицами, сожженными морозом и зимним ветром, они стояли перед машиной и жадно выспрашивали новости. Впервые узнали они в этот день, что жив Сталинград, что немцы нигде не могли прорваться, что скоро, должно быть, придет им капут. Последнее сообщение шофер доверил им только после того, как Суслов показал свои документы.
Суслов сел в снег и вдруг почувствовал слезы на глазах. Иляшев отдыхал, стоя на лыжах. Он, по-видимому, понял состояние товарища и не торопил его. До Красногорска по трассе было сто двадцать километров. На пути были теплые, гостеприимные села. Шофер тронул машину, все еще поглядывая на странных путников, не попросят ли они подвезти их. Но Иляшев шагнул вперед, и геолог, как бы по принуждению, скатился с трассы в редкий болотистый лесок
3
Теперь им недоставало дня на переходы. Они шли в темноте. Рано утром Иляшев, поворачивая тлеющие головни, кричал:
— Вставай, Иванко!
Суслов ощупывал ноющие ноги. Обмороженные еще в первые заморозки на переходах через теплые, то есть незастывающие болота, ноги опухли, и мелкие нарывчики гноились на них. Старик ослабел еще более, однако не сдавался. И геолог вставал.
Была какая-то дерзкая вера у старика, и эта вера покорила в конце концов Суслова. Прежние жители этих земель, конечно, знали, где брать металл для своих поделок, значит, месторождение его недалеко от одного из этих бывших селений. И старик, которому известны все старые поселения по рекам и лесам края, приведет когда-нибудь геолога на то место, откуда начался путь металла. И он шел за стариком как одержимый, забывая боль, усталость, голод и холод.