Он тщательно взвесил все, что может сказать в пользу Нестерова, прислушался, не подчиняется ли он в этом случае больше сердцу, чем рассудку, так как любит Нестерова и хочет ему удачи. Но доводы Сергея предстали перед ним с такой отчетливостью, что он только вздохнул про себя: «Вот на старости лет приходится изучать еще одну профессию!»
Он столько лет работал на руководящих постах, пусть и не очень больших, что привык тщательно разбираться в каждом деле, с которым ему приходилось сталкиваться. Он знал сельское хозяйство и постиг все тонкости разведения морозоустойчивых сортов хлеба. Знал лесное дело, охоту, производство бумаги, кустарные ремесла, золотопромышленность, а за последние годы узнал и горное дело, — ведь в районе работала комплексная экспедиция и он интересовался результатами ее труда. Теперь он должен был узнать как можно больше об алмазном поиске, потому что противники Нестерова не станут ссылаться на моральные категории, а потребуют материальных обоснований поступков Сергея.
Саламатов всегда утверждал, что знания бывают двух видов: или человек сам знает предмет, или знает, где найти сведения об этом предмете. И он не стеснялся обращаться за помощью и сведениями к каждому знающему человеку. Но была разница между ним и его учителями: всякое усвоенное им знание он немедленно применял на практике, тогда как многие из учителей хранили свои познания втуне. Иные — потому, что считали их маловажными, другие — по лености. Зато как же приятно было видеть потом изумление некоторых из этих учителей, когда они, разговорившись впоследствии с секретарем, вдруг видели результаты своих прежних бесед и понимали, для чего были нужны Игнатию Петровичу те сведения, которые он у них выпытывал.
Выяснив из телефонного разговора, что новый начальник экспедиции Иван Матвеевич Суслов вызван с рудника в Красногорск, Саламатов прежде всего попросил его и Головлева зайти к нему до начала разговора с Палеховым. Ожидая их, он довольно долго ходил по кабинету, чуть шаркая тяжелыми бурками по ковру, — усталый, пожилой человек, обремененный заботами. Он то подходил к карте района и долго стоял перед нею, озабоченно думая: «Ах, Сергей, Сергей, какую задачу ты мне задал!» — то останавливался у витрины и пристально разглядывал копии алмазов, лежавшие на полочке, — теперь их было уже девять, по числу найденных. Первые три добыты Нестеровым в сорок первом году, перед войной, два других — Меньшиковой в лето сорок второго года и четыре последних — опять Нестеровым. То он подходил к книжной полке, где особо стояли несколько книг по геологии. В этих книгах были собраны немногие сведения, которые сообщала наука о его отдаленном и обширном районе. Там же лежали перепечатанные на машинке доклады экспедиции и рукопись работы Нестерова об уральских алмазах со всеми сводными данными, собранными им за десять лет.