— Каковы же ваши собственные предположения? — спросил академик, сочувственно глядя на Нестерова.
— Я обратил внимание на одну особенность: большинство кристаллов было найдено на высоких террасах бывших русл рек и чаще всего недалеко от верховьев Нима. Из этого я сделал предположение, что алмазы, если они имеются в скоплениях, представляющих промышленное значение, должны лежать в наиболее древних сложениях пород. Бассейн реки Ним как раз и сложен из таких пород и наименее пострадал от последующих тектонических явлений.
Он подошел к стене. Кто-то включил верхний свет, и комната сразу расширилась. Маскировочные шторы на окнах, как водопады, разделяли синими полосами пестроту разноцветных карт, развешанных по стенам. Нестеров остановился около карты Северного Урала, взял указку и очертил небольшой треугольник к югу от истоков реки Ним.
Слушатели напряженно ждали. Нестеров медленно продолжал:
— Вот здесь, на приисках графа Богарова, в тысяча восемьсот семьдесят девятом году было найдено несколько кристаллов алмазов. Граф Богаров при письменных переговорах о продаже своего прииска князю Сурожскому несколько раз ссылается на замечание Гумбольдта и указывает, что речь шла о принадлежащем ему прииске…
— Достоверные данные! — иронически заметил главный геолог. — А если он набивал цену прииску, как цыган?
Не обращая внимания на язвительное замечание, Нестеров отметил еще несколько точек на карте.
— Из других источников известно, что на шуваловских землях во время разведки на платину были найдены три кристалла. Подлинник этого сообщения, посланный в Париж графу приказчиком прииска, был обнаружен мной в архиве Шувалова еще в тысяча девятьсот тридцать девятом году и тогда же сдан в комитет. Шуваловский платиновый прииск под названием «Дорогой» был вот здесь. Крестьянин Данила Зверев, искавший рубины и сапфиры, нашел с тысяча восемьсот семьдесят девятого по тысяча восемьсот девяносто пятый год четыре кристалла алмаза. Места находок засвидетельствованы ученым Воробьевым. Все они находятся вот по этой линии. — Нестеров отчеркнул третью сторону треугольника на Ниме.
Он оглядел своих безмолвных слушателей и обратил внимание на то, как жадно, заинтересованно слушал Бушуев, то и дело покачивая головой и как бы говоря: «Так, так, Нестеров, не робей, доказывай, и пусть потом главный геолог сумеет ответить тебе». Да и противник Нестерова на этот раз слушал внимательно, то и дело поглядывая на карту, испещренную знаками геологических открытий, словно ожидая, что волей Нестерова на ней вот-вот появится еще один знак, обозначающий, что в верховьях реки Ним действительно имеются алмазы. И, ощутив этот общий интерес, Нестеров заговорил еще оживленнее. Теперь он говорил о доказательствах, которые не являлись академическими, но тем не менее свидетельствовали в пользу его гипотезы.