— Люди устали, Артемий Иванович.
— Так-то так, да только кто вперед не бежит, тот никогда и не догонит. Я бы на вашем месте вышел сейчас к ребятам, сказал им два слова сладких да десять горьких. У кого совесть есть, тот сам прислушается, а у кого нет, ну, того и заставить можно!
— А если Палехов закроет разведку? — вдруг спросил Нестеров.
Тот подумал, пожал плечами:
— Коли воевать, я думаю, Сергей Николаевич, так не горевать, а если горевать, так не стоило и воевать.
Это иносказание, которое так точно выражало те мысли, что владели сейчас Нестеровым, вдруг придало ему бодрости.
— А вы меня поддержите?
— Что ж я? Вас люди поддержат, а один я или вы весь воз не вывезем. Пошли! — И направился собирать людей.
Нестеров, захватив карту участка работ, вышел следом.
Этот день работали хорошо. Даже Варя тщательно исполняла все приказания Сергея, ничем не показывая своего несогласия. Только по ее непокорному взгляду, который изредка перехватывал Нестеров, он понимал, что она даже рада его поражению, которого теперь уже не избежать. И в то же время говорила она с показным смирением, как будто хотела напомнить: «Мы сделали все, что можно, но ты обязан понять — пора сдаваться!»
В конце концов эта отравленная жалость стала ему противна. Он старался избегать встреч с Варей. Исподволь он опрашивал своих работников, кто из них согласится остаться, если ему удастся отсрочить закрытие разведки.
Больше всего он надеялся на Лукомцева. Но когда он спросил у Андрея об этом, тот вдруг нахмурился, глянул такими холодными глазами, что на Нестерова сразу повеяло зимой.
— С Дашей посоветуюсь, — только и сказал он.
И Нестеров понял, что они с женой уйдут.
Евлахов, во всем поддерживавший Головлева, ответил утвердительно. — он останется. Останутся и ребята из его бригады. Нужно только, чтобы это не походило на самовольство, а то потом и зарплаты не взыщешь!
Так Нестеров, еще не зная, что именно скажет Палехов, уже подбирал себе союзников, заранее решив, что добьется отсрочки.
Только Варе он ни слова не говорил. Он уже понял, что Варя ждет Палехова, как последнюю надежду.
3
Палехов появился неожиданно, на день раньше, чем предполагалось.
Нестеров услышал крик Тимоха, неведомыми путями узнававшего все новости первым. Тимох бежал вдоль поляны, на которой били шурфы, и звал начальника. Нестеров выпрыгнул из шурфа.
— Сергей Николаевич, сто граммов с тебя за новость. Начальство приехало. Илимки до Сполоха не дошли, так они пешком продираются. Однако всегда так бывает: пусти блоху на ногу, а она уже на голове…
— Прекрати, Тимох!