Чарити пошаркала ногой по гладкому мрамору.
– Дедушка обычно говорил, что мы стаптываем полы.
Эмили остановилась.
– Что?
– Он любил танцевать. – Чарити наклонила голову. – Спорим, вы не знали?
– Нет, – усмехнулась Эмили. – Меня он точно на танец не приглашал.
Чарити обхватила себя за плечи, покачиваясь из стороны в сторону. В памяти звучало эхо давно умолкшей музыки.
– Здесь мы танцевали. – Она прошла в центр. – Прямо здесь.
Эмили огляделась.
– Так вот почему обеденный стол сдвинут в сторону… Меня это всегда удивляло.
Чарити кивнула, довольная тем, что знает про дедушку больше Эмили. Как внучке Джорджа, ей казалось несправедливым, что в семейные тайны был посвящен посторонний человек и ничего личного не осталось.
Они продолжили обход, и Эмили нагружала Чарити всевозможными необходимыми сведениями.
– Одно из окон в гостиной не открывается. Если вы распорядитесь, я свяжусь с мастером. У Джорджа был знакомый столяр.
– Нет, спасибо, – ответила Чарити. В гостиной много окон, а она не готова к присутствию чужого человека. Дед еще был здесь; вдруг кто-то придет и украдет его душу? Она знала, что это глупо, но бороться с глупостью не было сил. Лучше пойти у нее на поводу и какое-то время в дом никого не впускать. Эмили прошла отбор. С ней она ощущала деда даже более реальным и осязаемым.
В кухне на Чарити нахлынула новая волна умиротворения. Здесь пахло бабушкиным имбирным печеньем, хлебом и старым деревом. Девушка перевела взгляд на канделябр под потолком. Паутина оплетала его, будто изящная металлическая арматура. Когда-то в канделябре горели настоящие свечи; пришло другое время, и их заменили электрическими лампочками.
– Кажется, у нас завелись ткачи, – проговорила Чарити.
Эмили стрельнула глазами вверх:
– Э… что?
– Ткачи. – Это была семейная шутка. Чарити лукаво улыбнулась и показала на канделябр.
Эмили отступила на шаг, исследуя предмет обстановки. Но Чарити уже выучила ее уловку. Когда Эмили не знала, что ответить, или сомневалась, как реагировать, она находила повод отвернуться. Очевидно, не могла сделать бесстрастное лицо. Прискорбно для юриста.
Эмили вновь повернулась к ней, нацепив победную улыбку.
– Я полагаю, миссис Криди было тяжело взбираться на стулья, чтобы сметать паутину.
– Не проблема. Я справлюсь. Найду на кухне кастрюлю подходящего размера, надену на голову, а деревянная лопаточка сойдет вместо оружия. И насколько я знаю дедушку, у него всегда были запасы меда и корицы для приманки.
Всегда серьезная, Чарити и сама не знала, почему взялась обсуждать такую неблагородную тему, как уничтожение пауков. Здесь, на кухне с детства знакомого дома, она на короткий миг почувствовала себя ребенком.